В новой книге Даниила Гранина тесно переплелось художественное с документальным. История в этих текстах становится фактом частной жизни, а частная жизнь — фактом истории. И это дает возможность каждому читателю почувствовать себя включенным в
большое
время. Если в своих первых, ставших культовыми для нескольких поколений, книгах Гранин учит, как менять судьбу, то теперь он показывает, как следовать ей.
Даниил Гранин (р. 1919) — классик современной литературы. Его романы «Искатели», «Иду на грозу», «Зубр», эссе «Эта странная жизнь» и «Страх», повести «Прекрасная Ута», «Сад камней», «Месяц вверх ногами», «Дождь в чужом городе» — настольные книги нескольких читающих поколений. Уже в XXI веке роман Даниила Гранина «Мой лейтенант» стал лауреатом национальной литературной премии «Большая книга» (2012).
Д. А. Гранин — почетный гражданин Санкт-Петербурга, председатель правления Фонда им. Д. С. Лихачева.
Когда-то я написал очерк о Капице, приводил байки о нем, институтский фольклор. В его поведении было много необычного, своеобразного, человека, воспитанного Резерфордом и английской университетской жизнью. Публиковать не решался без его ведома. Только после его смерти я напечатал этот очерк. Позднее мне кое-что добавил Сергей Капица. По его совету я прочел письма Петра Леонидовича Сталину, Молотову и прочим начальникам. Поразительно, что существовала эта переписка одного из самых свободных людей России с ее деспотом. Она впечатляет. Отчаянно смелая, опасно-искренняя. Представить не мог, что Капица позволял себе и что позволяли себе сталинисты по отношению к великому ученому!
Всего Капица написал Сталину 49 писем! Сталин не отвечал, но когда Капица, не понимая такой невоспитанности, перестал ему писать, Маленков позвонил Капице и сказал: «Почему вы не пишете Сталину, он ждет новых писем». И переписка (односторонняя) возобновилась. Письма эти плюс еще 70 писем Молотову, свыше сотни другим небожителям — опубликованы. Увлекательное чтение. Личность Капицы предстает единственным в своем роде феноменом в годы Большого Террора. Безоглядно смелые, никакого поклонения, наоборот, он даже позволял себе поучающие сравнения. Осуждал действия высших чиновников, всегда конкретно, поименно.
Начиная с первого же письма 1 декабря 1935 года, с первой же строчки: «Товарищ Сталин». Ни тебе «Глубоко уважаемый!» или «Дорогой… Любимый…» и т. п. Никаких расшаркиваний, сразу к делу: информация о том, как за ним ходят агенты, о том, как его уговаривали написать, что он добровольно остался в СССР, не захотел возвращаться в Англию. Он не стесняется назвать такое извращение — свинством. Он пишет, что не привык к недоброжелательству, которое встречает здесь, в СССР. Письмо за письмом — обращение только «товарищ Сталин». Что бы он ни предлагал, за кого бы ни просил, то же сухое начало. Просил за арестованного академика Фока, замечательного физика-теоретика: «Арест Фока есть акт грубого обращения с ученым… Таких ученых, как Фок, у нас немного», и дальше он сравнивает это с тем, как фашисты изгнали из Германии Эйнштейна. Пишет в 1937 году, в разгар Большого Террора. Спустя полгода он негодует по поводу ареста физика Ландау. И в том и в другом случае письма, как ни удивительно, — подействовали, ученых выпустили. С этого началось его противостояние Берии. Дальше пуще. Возмущенно приводит факты хамского отношения Берии к ученым, к самому Капице.
В одном из писем, дав уничтожающую характеристику Берии — невежде, мстительному, злому человеку, Капица тут же просит Сталина ознакомить Берию с этим мнением, он не хочет жаловаться за глаза, он готов к открытому разговору. Такого по отношению к всесильному чекисту еще никто не позволял.
