Патрик Полтер появился в семье Трэффи пятнадцать лет назад. И хотя он прожил с ними только три года, а его мать не позволила их отцу усыновить мальчика, все три сестры — Николь, Розали и Дэйзи — продолжали считать его своим братом. Патрик тоже любил девочек, как родных сестер, и лишь когда они выросли, понял, что испытывает к Николь отнюдь не братскую любовь. Она же продолжала любить его как брата, как верного друга. Мысль о том, что женщина, которую он любит больше жизни, никогда не будет принадлежать ему, терзала Патрика. И вот однажды судьба дала ему шанс открыть Николь свои чувства…
1
— Николь, дорогая! О боже… близнецы!
Николь поморщилась, потянулась и тут же вздрогнула от сильной боли в спине. Какой странный сон! Она видела Патрика, он говорил что-то, но так печально… Совсем не похоже на него. Он всегда такой веселый.
Она опять ощутила сильный приступ боли, и ее веки дрогнули. Ей не хотелось просыпаться. Она была так измучена. Казалось, каждая частичка ее существа кричала: «Оставьте меня в покое!». Но какая-то неотвязная мысль будоражила мозг, не давая вновь провалиться в сон.
Когда ее глаза наконец открылись, она удивленно огляделась вокруг и нахмурилась. Почему ее голова лежит на бархатной подушке какой-то незнакомой софы, а ноги беспомощно свисают на холодный деревянный пол?
Николь резко села. Как она могла заснуть в такой экстремальной ситуации? Протирая глаза, она пыталась стряхнуть с себя остатки сна… Мерцание двух свечей на дальнем пыльном конце стола оставляли комнату в полумраке, но этого света было достаточно, чтобы убедиться, что ее младшая сестричка, ее дорогая Роза исчезла. Николь помнила, как утешала ее, держала ее за руку, но сейчас рядом никого не было.
2
Ледяные мурашки пробежали у Николь по спине, и она очнулась. Этот обморок страшно напутал ее. Такого с ней еще никогда не случалось.
Когда она поняла, что лежит на кушетке, а Патрик, склонившись, придерживает ее за плечи, то застонала от смущения и тихонько толкнула его в грудь.
— О, нет-нет, я в порядке, не надо.
— Молчи, — бросил он, — ты такая бледная.
— О господи! — вскрикнула Дэйзи. По разгневанному тону сестры Николь поняла, что та прочитала телеграмму. — Свинья! Ничтожество! Подумать только, у него еще хватает наглости приехать сюда!
