Новый год. Что это? Волшебный праздник в кругу дружной семьи? Камин, и тихое потрескивание поленьев, окутанных языками нежного пламени? Пора чудес, или…?

Как правило,

за неделю

до Нового года в Киеве начинается массовое беспокойство живых существ женского и мужского полов: кто-то до сих пор не купил подарки, кто-то забыл о главном атрибуте праздника — ёлке, а у кого-то на уме только украшение торжественного стола. Все люди заняты исключительно своими делами. Поэтому в такие дни можно бегать по улице, дурачиться, скакать, вытворять что угодно. Всё равно тебя никто не заметит. Однако в этот день, не предвещающий, на первый взгляд, ничего необычного, случилось всё совершенно наоборот…

Кирилл Андреев, как обычно, проснулся в пять утра, пока его родители спали. Не успев выбросить из головы остатки странного сна о лилипутах и девочке Элли, он мельком пробежал по липкому полу на кухню, перехватил на ходу что-то похожее на докторскую колбасу и, быстро умывшись ледяной водой, побежал одеваться. Худощавый юноша невысокого роста с мертвенно-белым цветом кожи, надел свой любимый зелёный свитер, синие джинсы, оранжевые кроссовки, фиолетовую куртку и жёлтую шапку-ушанку. Про тёплый розовый шарф совсем забыл. Прокрался на носочках в свою комнату, сбросил вещи со стола в бежевый рюкзак и выбежал из квартиры. До школы оставалось ещё каких-то три часа — это время он всегда «коротал» на морозе.

Кирилл был простым парнем. Он ходил в обыкновенную среднюю городскую школу, учился в десятом классе, был абсолютно обычным подростком. Единственное, что его отличало от других сверстников — любовь к лилипутам и неблагополучная семья, в которой ему приходилось расти… Поэтому и вставал каждое утро так рано — не хотел встречаться с очередной «сожительницей» его отца, крепко присевшего на алкоголь. Возможно, нельзя начинать историю с тёмной стороны, но что поделаешь, если несправедливость занимает в жизни Кирилла гораздо больше места, чем ему бы того хотелось. Несмотря ни на что, юноша искренне верил: без несправедливости его жизнь казалась бы скучной и неинтересной. Вот так! И это вам не хухры-мухры!

Сегодняшнее утро даже не казалось необычным: было достаточно прохладно, лениво падал снег, солнце еще не успело проснуться, дворники подметали улицы, а хозяева гуляли со своими собаками — город медленно просыпался, зевая отходами и клубами дыма завода по изготовлению спичек и бигуди. Кирилл не спеша шёл по светлому скверу, стараясь незаметно «убить» минуты. Прекрасная погода: несмотря на столь раннее время, из-за белого покрывала, застелившего всё вокруг, было ясно и достаточно уютно. Парень шёл по кем-то протоптанной тропинке и, как всегда, думал об одном: почему из всех возможных семей планеты он родился именно в этой? И случайно вступил в какашки, которые несколько секунд назад оставил соседский бульдог Харя. Настроение было препаскудным.

Евгений Петрович был человеком счастливым. Во-первых, потому что никто не знал о его личной жизни. А во-вторых, его жуткие тайны всегда оставались… тайнами.

Сегодняшнее утро мужчина провёл в своей мастерской. Из старого комода он достал какие-то предметы, зажёг то, что осталось от свечи, пробормотал под нос неведомые слова и… прокашлялся.

Из соседней комнаты донёсся стон. Евгений Петрович улыбнулся. Его план был безупречен.

— Принцессочка, проснись, Пипси хочет каки! — Катю разбудил голос бабушки, только что вошедшей в её комнату. — Принцесса, Пипси очень хочет каки-каки.

Учительница сельской школы Елена Михайловна Гулько в этот день была омрачена. Её сына вот-вот должны были исключить из лицея за постоянные прогулы, муж несколько дней не появлялся дома, а её подругу Ирину пригласили в Италию. Ну, как здесь не расстроиться?

Женщина сидела на остановке, ожидая автобус, не замечая промчавшегося возле неё сани-мобиля…

А зеленый автомобиль, похожий на лимузин, мчал по заснеженному шоссе всё дальше от незнакомого города, увозя с собой Кирилла. Парень не знал, радоваться ему или переживать: всё-таки такой крутой поворот судьбы, а впереди — неизвестность. Его мучили тревожные мысли: как можно было согласиться на поездку с незнакомым человеком, да ещё и непонятно куда? Такое приключение могло быть непредсказуемым и даже опасным. Бедняга облокотился на мягкую спинку кресла и старался расслабиться, однако в голову снова полезла очередная порция беспокойных размышлений: а что, если шофёр — это маньяк, о котором рассказывают во всех выпусках новостей? Что, если это ним каждый день пугают на страницах всех газет? Странный маньяк на санях… Санта Клаус! Ужас! Да, тяжело быть заикой: нельзя задать вопрос напрямик Андрею — «ты маньяк?». А может, там, за поворотом, его уже поджидает смерть в виде старых ржавых ножей, лезвий, скальпелей и вилок, готовых вонзиться в его тело? Получается, велика вероятность, что Кирилл, возможно, едет на добровольную собственную смерть на роскошном авто? А это значит, что он больше никогда не вернётся в прошлую гнусную и серую жизнь? Так радоваться или переживать?

Парень глянул в зеркало заднего вида на своего нового шофёра. Надеялся увидеть его глаза, но Андрей не поднимал голову — он смотрел вдаль, лишь изредка бормоча себе под нос какие-то непонятные слова.

Тем временем автомобиль выехал за пределы города. Об этом свидетельствовала огромная надпись на окраине дороги «Вы покидаете город-герой. Мы, может, даже будем скучать!»

Ефросиния Давыдовна много лет проработала в городской больнице. Сидя за дежурным столом, женщина отвечала на телефонные звонки, каждый день разносила пациентам таблетки, и многим помогала пройти в туалет…

Сегодня она даже пожертвовала своим днём рождения, но вышла на работу, заменяя приболевшую подругу. Ефросиния Давыдовна, конечно, не знала, что порог больницы она переступила в последний раз…

— В любом случае, Агафья Ивановна, — где-то далеко Катя услышала совершенно незнакомые голоса, — лучше ей об

этом

пока не говорить.

— Доктор, кажется, пациент начал приходить в сознание, — к постели девушки подошли несколько человек в белых халатах.

Небо было ясное: солнце освещало длинные заснеженные улицы АйсГрада, по которым прохожие, суетясь, куда-то направлялись. Высокие небоскрёбы выстроились в вокруг Белой Центральной площади. Они были похожи на братьев-близнецов, охраняющих большую новогоднюю ёлку, которую соорудили несколько недель назад гномы в голубых беретах.

Местные жители любили свой город: вечные улыбки были эталоном хорошего воспитания, а слова «Доброе утро, Lje al'min h'i!» создавали позитивное настроение до конца рабочего дня.

— Здравствуй, Ларисочка! — по тротуару медленно шагала в оранжевых унтах и такой же шубе из лисьего меха Евдокия Ньюэлова. Она как раз увидела через дорогу свою старую подруженцию.

— Евдокия! Дорогая! — прямо по проезжей части, по которой двигались машины и большие фиолетовые автобусы, перебежала Лариса к своей подруге. Ни один из автомобилей даже не сбавил скорость.

— Хорошо выглядишь, новая мазь? — Евдокия Ньюэлова осматривала лицо давней приятельницы, тщательно скрытое под толстым слоем коричневого вещества, похожего на собачьи экскременты.

В детском доме номер 14 по улице Клюквина как всегда стоял полный бардак. Непослушные дети носились сломя голову по территории заведения, дразня друг друга неприятными словами. Да, чувство злости в них проснулось давным-давно, ведь лучшая защита — это нападение. Ежедневно они калечили друг друга, дёргали и задирали младших. А заканчивалось сие действие очередной взбучкой со стороны непоколебимых воспитателей.

Но сегодня был особенный день. Волшебный. Когда не удаётся лежать смирно в душной комнате, когда за окном такой ясный, солнечный день и когда хочется… изменить мир. Лето — самое прекрасное лето и для школьников: прекрасная возможность подготовиться к учебному году, прочитать нужные книги. Кого мы обманываем? Лето — это пора, когда можно посвятить себя самому себе.

— Мы собираемся на природу, — к девчонке по имени Лилия, томящейся на подоконнике, подбежала подруга. Она говорила на языке жестов. — Ты с нами?

Та кивнула, спрыгнув на пол, подбежала к своей тумбочке, выхватив из неё пару каких-то вещей, и поспешила за подругой.

Воспитательница успела к тому времени выстроить ребят в длинную колонну по двое, надеясь, что хоть так те будут вести себя смирно. Это касалось, в особенности, двух самых заядлых проныр Стёпку и Тихона. Организация поджогов новогодней ёлки, взрыв кастрюли с щи на кухне, приклеивание жвачек к волосам девочек — всё это их парафия. Если бы и в сегодняшний день ничего такого не произошло, это был бы конец света.

Это произошло само собой. Не контролировалось ни одной из эмоций, свойственной человеку. Девушка парила в воздухе, ощущая полную свободу. Ни одна из сил не была властна над ней. Никто не указывал здесь, что делать, куда следовать, зачем.

Уже не в первый раз дух Лилии находился в таком состоянии. Обернувшись, она увидела на кровати своё дремлющее тело. А в центре спальни расположились её сожительницы. Они общались, рассказывали истории, пытаясь напугать друг друга. Все эти рассказы девушка

могла

слышать — никаких ограничений.

Зная, что никто её не видит, она поступила так, как поступила бы любая девушка, находящаяся на её месте. Паря, будто в невесомости, она направилась в спальню мальчиков. Замерла над постелью Тихона, который трещал вовсю со Стёпой, обсуждая какой-то недавний опыт.

В жизни она никогда не подошла бы так близко. А здесь она могла быть сама собой, не скрывая ничего. Подлетела ближе, пробежав мурашками по телу Тихона, а затем вылетела прямо через потолок, второй этаж корпуса, крышу… и прямиком к звёздам.

Снова замерла, находясь высоко над Землёй. В голове мелькнула какая-то мысль, чуть не вернувшая девушку обратно в тело. Очистив сознание, она собралась с силами и по собственному велению оказалась там, где всегда мечтала быть.

У каждого из нас есть маленькие секреты. Кто-то скрывает свой возраст, в надежде «продлить» свою молодость; кто-то лицемерно улыбается, в надежде, что его планы останутся незамеченным; а кто-то говорит правду в лицо, надеясь, что её воспримут за шутку. Но что делать, если ужасная тайна, способная навредить, выходит наружу, и никакими секретными способами её не скрыть?

Весь день шёл дождь, спрятав под стеной воды пейзажи деревенских ландшафтов. Из вида пропали стоящие по соседству с детдомом дома стариков, отказывающихся покидать деревню. По улице на повозках разъезжали рабочие, перевозя продовольствие и продукты к единственному на всю округу магазинчику.

Лилия проснулась рано. Мысли о ночном путешествии суетились в голове. Хотелось поделиться с кем-то, рассказать, а, возможно, и попробовать совершить полёт вместе. Но кто поймёт? Да и кому рассказывать? И чьим ртом?

Последние страницы её книги были мрачными и печальными. Но она сдержала слёзы. Девушка отправилась на веранду, чтобы подышать свежим воздухом. Полнейшая скука — совершенно нечем было заняться.

Другим детдомовцам тоже было невесело — каждый из них сидел без дела.

У многих часто иногда возникает желание вернуться в прекрасный момент жизни, где заведомо была поставлена запятая. Детьми мы хотим повзрослеть, поэтому запятую ставим, как правило, перед тем злосчастным первым сентября, когда нас родители с легкостью двойного щелчка отправили в школу. А иногда просто возникает непреодолимое желание остановить время, продлив приятные мгновения как можно дольше. А что, если это возможно?

С момента, когда произошёл неожиданный хлопок, когда пропало всё в Александрийском дворце, стёрлись все улицы АйсГрада и близлежащих городов, захватывая постепенно и всю страну, прошло несколько секунд. Мгла, разрастаясь во все стороны, поглощала на своём пути всё. Она не останавливалась ни перед чем.

Кирилл стоял по колено в воде. Возле него крутился друг детства Мишка Лещинский, размахивая руками. Парень ничего не слышал. Он стоял, будто контуженный. Не мог пошевелиться. Постепенно приходил в себя, начав сам дышать. Почувствовал свои ноги, зашевелились руки. Парень впервые моргнул глазами.

— Эй, ты чего? — щёлкал пальцами Мишка, изображая из себя доктора.

Кирилл снова моргнул. Неожиданно подкосились колени, и он упал прямо в воду. Друг испуганно бросился за ним, поддерживая голову над уровнем воды.

Волшебное зелье действовало. Бабушка Миши была уверена, что пока её внук и Кирилл вместе, юный волшебник обязательно продемонстрирует свои способности. И будет это делать каждый день, на утро забывая о прошлом колдовстве. Таков был план. Хороший или плохой, но он всё никак не срабатывал — то повода не было, то причины. Да и охоты. Кириллу всё больше хотелось быть обычным подростком. Были моменты, когда он мечтал вернуться обратно в новый дом, но желание сохранить Доброславу жизнь преобладало. Да и лето это было удивительным. Первое лето без семейных ссор, скандалов и обид.

Ежедневно ребята ходили на озеро, загорали, а вечерами развлекались, проводя время с соседской ребятнёй из деревни Свиноедово.

Но июль подходил к концу. Кирилла с его другом ждала поездка на море в лагерь для школьников. Бабушка помогала собирать вещи, незаметно опрыскивая их каким-то раствором. Её план возвращения Кирилла домой не срабатывал, и женщина начинала беспокоиться.

— Вы всё собрали в дорогу? — проверяла она содержимое сумок и рюкзаков. — Завтра в шесть утра отправится автобус с вокзала.

— Бабушка, ты это говорила уже раз пять! — Мишка сердился.

В Большом зале Александрийского дворца внешне ничего не изменилось с момента ненамеренного прыжка Кирилла в прошлое. Замороженные, гости стояли вокруг трона для коронации. Снег и свисающие с носа сосульки не двигающихся людей напоминали о том, что без главного действующего лица ничего не произойдёт.

Главные часы страны показывали «23:30». До наступления Рождества и Нового года оставалось не так уж и много времени.

Единственной отсутствующей персоной была Королева. Она снова созвала Совет Высших Сил, чтобы остановить незаконное, по её мнению, свержение действующей власти.

На её сторону переходило всё больше трусливых министров, каждому из которых было обещано сохранение действующей должности, безграничных богатств и зелья против старения. Каждый руководствовался исключительно своими интересами.

В подземелье Александрийского дворца шло заседание Тайного Совета во главе с Её Величеством. Женщина стояла в центре освещённого круга, а вокруг собрались члены Высших Сил, министры и руководители правящей элиты.

— Как думаешь, они нас видят? Смотрят на нас оттуда? — покачивался в кресле Король.

— Не знаю. Я не ожидала, что такое может произойти, — Королева листала Книгу Судеб, в которой о жизни Кирилла была написана совершенно иная история.

— Ну? Что там?

— Написано, что он должен был править. А теперь… даже не знаю.

— Ты ведь этого сама хотела. Рада теперь? — Король зажёг сигару.