Пересекая Средиземное море, античные мореплаватели старались держаться вблизи побережья, чем нередко спасали себя от штормов и разбойников. Как выяснилось позже, мальтийцам повезло, что иноземные корабли не желали причаливать к берегам Мальты, Гоцо, Комино, Коминотто и Филфла, упорно игнорируя «замечательные» (от лат. notabile) острова, как называли их римляне.

С развитием судоходства и картографии обнаружилось, что расположение пустынного архипелага гораздо выгоднее, чем представлялось древним мореплавателям. Перегораживая собой кратчайший путь из Европы в Африку, он занимал стратегически выгодное положение, позволяя контролировать не только морские дороги, но и все Средиземноморье.

Старинная карта Мальты

Местные географы утверждают, что в доисторические времена место крошечной Мальты занимал гораздо больший кусок суши. Об этом свидетельствуют два мегалитических храма, обнаруженные на морском дне, недалеко от города Сан-Джулиан. Мнение об отношении архипелага к Атлантиде широко распространено в ученом мире, хотя и не подтверждается никакими конкретными данными. Древнейшая история страны также туманна; всего лишь догадками являются предположения о существовании здесь развитой цивилизации с культурным, но агрессивным обществом, наводившим страх на египтян и греков.

По самой распространенной версии первыми обитателями Мальты были земледельцы из Сицилии. Благополучно преодолев 100 км на деревянных плотах, они привезли с собой пищу, утварь, орудия труда. Вместе с людьми на острова высадились домашние животные и звери неизвестного назначения, например карликовые слоны величиной с обычную собаку. Это знаменательное событие произошло примерно 4 тысячи лет назад. Однако специалисты относят заселение Мальтийского архипелага к временам более ранним, приводя в доказательство загадочные, хотя и вполне материальные вещи. Так, здешние дороги возникли задолго до изобретения колеса, а их резкое окончание у побережья наводит на мысль о земных разломах.

Статуэтка слона из мегалитического храма

К началу II тысячелетия дикое и малочисленное население Мальты стало легкой добычей более цивилизованных соседей. Подробности визита на архипелаг греков рассказал Гомер в своей «Одиссее». Возвращаясь в родную Итаку после Троянской войны, Одиссей причалил к острову Тринакрия, где поймал и неосторожно приготовил на ужин священных животных Гелиоса. Бог солнца сообщил об этом святотатстве Зевсу, а тот покарал странников, устроив шторм. Корабль, накрытый огромной волной, затонул, команда погибла, но царю удалось спастись. Крепко держась за обломки судна, Одиссей плавал по волнам, пока не был выброшен на берег острова.

Гомер называл благословенную землю Огигией, хотя в действительности это был мальтийский Гоцо. В античные времена он представлялся центром единственного моря, славился изобилием, гостеприимством жителей и красотой божественной покровительницы. По легенде, именно здесь жила нимфа Калипсо, дочь титана Атланта и плеяды Плейоны.

Бухта Рамла

С момента провозглашения независимости на Мальте принято 2 государственных языка – мальтийский и английский. Последний прижился на архипелаге в пору британской оккупации и стал вечным напоминанием о колониальном прошлом. Влияние более ранних захватчиков сказалось на местном языке, основу которого заложили финикийцы. Итальянское и арабское воздействие на культуру Мальты оказалось сильнее, что можно почувствовать в разговоре с любым из местных жителей.

На протяжении своей долгой истории Мальта неоднократно переходила от одних захватчиков к другим. Пришельцы разных национальностей не всегда задерживались на века, а в некоторых случаях вообще покидали захваченные земли, предпочитая управлять ими издалека. Мальтийская нация формировалась под непрерывным воздействием чужаков, но сами жители архипелага считают себя прямыми потомками финикийцев, возможно потому, что именно им обязаны необычным семитским языком.

Финикийцы впервые появились на Мальте около 800 года до н. э., однако их приход нельзя назвать вторжением. Когда армада кораблей причалила к берегам самого большого острова, солдаты высадились, не встретив сопротивления. Вскоре обнаружилось, что местные воевать не собирались. Захватчики были представителями мощной цивилизации и вступать с ними в бой могли только равные, коими, безусловно, не считала себя кучка крестьян, вооруженных палками и сачками для рыбной ловли. К счастью, финикийцы не проявили агрессивности, а напротив, намереваясь поселиться здесь навсегда, искали мира и дружбы с местными вождями. Именно они дали двум крупным островам архипелага первые названия: Малет (от malet – «укрытие») и Гол (от gol – «борт корабля»).

Глубокий грот – характерная деталь морского побережья Мальты

Мальтийцам вновь повезло с завоевателями – ведь римляне, как и финикийцы, видели в побежденном народе союзников. Свободные от рабства островитяне разговаривали на своем языке, следовали прежним традициям и поклонялись старым богам. После отплытия легионеров архипелаг находился под контролем приезжавших изредка патрициев, а затем обрел собственное правительство. Местные власти разделили и без того крошечное государство на две автономные муниципии, соответствующие крупным островам: большой, то есть сегодняшнюю Мальту, римляне назвали Мелит, а малый, или современный Гоцо, получил название Гаулос. Несмотря на сходство со словом «малет» латинское слово «melit» не имеет с ним ничего общего. Новое наименование острова связано с основным занятием местных крестьян, весьма преуспевавших в производстве меда (от лат. mel).

В римскую пору восстановились и навсегда закрепились связи мальтийцев с жителями Сицилии. Летописей этого периода не сохранилось, но некоторые античные авторы упоминают о наиболее значимых событиях, к которым относилась активная миграция в подвластных Риму областях. Люди большими группами переезжали с Мальты на Сицилию и наоборот, покидали остров вблизи Апеннин в надежде найти приют, работу и покровительство знатных особ на Мальте. Однако протест вызывал не обмен жителями, а дружеские, вернее, коммерческие отношения переселенцев, чем особенно был недоволен знаменитый римский оратор Марк Туллий Цицерон. В произнесенной им речи против Кая Верреса отмечены неблаговидные поступки претора Сицилии, который разорял подвластную ему провинцию в 73–71 годах до н. э. Используя власть, управляющий занимался контрабандой и вымогательством. В число многих обиженных Верресом торговцев входил его бывший соотечественник, а к тому времени эмигрант Диодорус Мелитенсис (Мальтийский). Против воли одарив претора ценными серебряными кубками, он отправил жалобу в Рим, и вскоре нарушителю пришлось отвечать перед Сенатом. Цицерон выступал от имени всех обиженных сограждан, как сицилийцев, так и мальтийцев. Его блестящая речь вынудила отступить адвоката Гортензиуса, который покинул трибуну под гневные выкрики зрителей. Сенаторы признали логичными доводы обвинителя и объявили Верреса виновным, приговорив к долгой ссылке.

Порт Мжарр