У всех есть прошлое. Но, к сожалению, у этих двоих оно путано и туманно. Им проще игнорировать любовь, чем прощать обиды…
Пролог
— Келли, ты обязана признаться ему в своих чувствах. И лучше тебе сделать это сегодня же… Или он никогда не узнает. Через два дня ты возвращаешься домой, на следующий год тебя ждет колледж или работа — понятия не имею, что уж ты выберешь, — но если Александрос не узнает о твоей любви, ты его потеряешь…
Келли стояла напротив своей кузины Элейни, которая на правах старшей вразумляла ее, крепко сжимая оба запястья младшей родственницы и сурово заглядывая ей в глаза. В глаза, которые пылали волнением и нетерпением, но гасли всякий раз, когда Элейни призывала ее к действию.
— Но, Элейни, он же бывает в Афинах каждый год в это самое время, — в нерешительности отговаривалась Келли.
— А время, оно уходит… — глубокомысленно заметила романтически настроенная Элейни, которая призывала кузину к отчаянному поступку скорее из страсти к курьезам, нежели из симпатии. — Тебе известно, что Александрос питает слабость к тебе. А ведь это взаимность, не так ли? Чем ты рискуешь, Келли? — Элейни пристально следила за каждым изменением в лице сомневающейся кузины. — Келли, не трусь!
Келли не просто трусила. Что-то неладное творилось с ней. Глубоко внутри все ныло и болело. Чем отчаяннее признание рвалось наружу, тем коварнее поступало с ней ее тело. Ноги подкашивались, наступал ступор, она не могла вымолвить ни слова. И зная это, невозможно было представить, как бы она могла открыто объявить о своих чувствах.
Глава первая
Семь лет спустя, отель «Ритц», Париж
Александрос Корос ощущал на своих плечах тяжкий груз усталости и скуки. Но и внутри него зияла черная дыра мрака и беспросветности, готовая поглотить и его самого, и темные тучи меланхолии, сгустившиеся над его головой в последнее время. И это при всем великолепии, которое окружало его!
Удача, богатство, красота были даны ему от рождения. В какой-то момент Александрос поймал себя на том, что с безразличием взирает на эти дары. И вот он уже не кичится своим происхождением, не злоупотребляет возможностями, не гонится за успехом.
Александрос стал заурядным хандрящим холостяком, коих в Европе и без него всегда хватало. Но что самое странное, в своей апатии он стал еще более привлекательным для женщин, опасным для мужчин, интригующим для прессы. Шепотки с придыханием преследовали его, восторженные взгляды становились все более навязчивыми, деньги все с большей настойчивостью и постоянством притекали на его счета. Коварство судьбы представлялось ему неодолимым. Александрос готов был смириться со своей участью вечного везунчика.
