Каждой империи нужна своя свалка. Какое-то место вдали от любопытных глаз, самый отдаленный уголок, куда можно выкидывать оппозиционеров и смутьянов. У императрицы Лайонстон XIV был Мист. Холодный, негостеприимный мир, расположенный далеко в стороне от больших дорог, населенный почти одними изменниками, преступниками и бродягами, которым изменила удача, и беглыми эсперами. Лайонстон терпела существование Миста в своей строго управляемой Империи только потому, что так она знала, где находится вся эта мразь.

Она предпочла бы убить их всех, но у нее были советники достаточно мудрые, чтобы понимать, что от изгнанников хлопот меньше, чем от мучеников. Но с годами Мист стал землей обетованной для мятежников и изгоев всех сортов, и вдруг оказалось, что былая полезная свалка стала непокорной отравленной колючкой в боку Империи. Лайонстон приказала ее очистить – огнем, если потребуется. И в результате обнаружила, что планета теперь защищена пси – щитом объединенных разумов эсперов, и этот щит более чем выдерживает все, что может обрушить на него Флот Империи. И Мист, вопреки всем интригам и планам императрицы, оставался единственной выжившей мятежной планетой в Империи, защищенной от ярости Лайонстон. Так думали его жители.

«Звездный бродяга-2» вышел из гиперпространства вблизи Миста и лег на околопланетную орбиту. Длинная, стройная яхта поблескивала остриями датчиков, но имперских крейсеров вблизи не обнаружилось. Империю научили держать дистанцию. Золотой корабль один молчаливо висел над холодным и невыразительным шаром. В кают-компании «Звездного бродяги-2» Оуэн Дезсталкер, с комфортом устроившись в очень удобном кресле, подсчитывал выгоды своего положения. Не последним было то, что по крайней мере сейчас в него никто не стрелял. Оуэн научился ценить минуты спокойствия, хотя бы потому, что они бывали так редко.

Ее называли планетой Шеннона, потому что это была его мечта, его видение. Он дошел почти до банкротства, чтобы дать ей жизнь, но в результате возник курортный мир, мир удовольствий, которому не было равных, мир только для богатых, для людей с большими связями и только для аристократов. Его местоположение было глубокой тайной немногих избранных, а тех любопытных, кто силой или подкупом пролагал себе к нему дорогу, встречали суперсовременная аппаратура безопасности и оружие, переносившее их в мир иной. Мир Шеннона, где горы перекликались песней, где мечты и фантазии становились явью, где вся планета была живой.

Курортная планета, не имеющая подобных себе, где самая усталая душа находила покой, утешение и мир. Но потом случилось страшное.

После этого Мир Шеннона отрезал себя от Империи, отказываясь поддерживать любые вида контакта. Прилетающие корабли расстреливались еще на орбитах, кого бы они ни представляли. Императрица лично послала корабль. Он не вернулся. Она послала крейсер, который должен был высадить целую десантную бригаду. Они все погибли. Тогда императрица стала посылать сотрудников спецслужб. С планеты, которая была самым блестящим курортом Империи, вернулся только один. Он вернулся, покрытый кровью многих людей и полностью безумный – его рассудок не выдержал виденного. Вскоре он умер, в основном потому, что хотел умереть. И он назвал эту планету Хацелдама – Арена Смерти.

Императрица наложила на планету карантин и поместила на дальнюю орбиту крейсер для гарантии, что с планеты ничего не вырвется, что бы там ни было, и занялась другими делами. Из-за этого предателя Дезсталкера и его растущего Восстания у нее были дела поважнее, чем испорченная курортная планета. И так бы оно и оставалось, если бы самый важный в стратегическом и военном отношении ум Империи, Винсент Харкер, не сделал бы вынужденной посадки на планете, бывшей когда-то Миром Шеннона. Информация в его голове была жизненно важна и для Империи, и для Восстания. Императрица послала туда роту элитных войск, чтобы его забрать. Они пропали без вести.

Еще один прекрасный день в раю. Огромные зеленые поля планеты Виримонд лениво стелились под безбрежным голубым небом, отмеченные там и сям каменными стенами, колючими изгородями и старыми пробитыми тропами. За полями далеко простирались темные дремучие леса с увядающей листвой – прохладные укрытия от палящего солнца. Журчали реки и речушки по обточенным водой камням, клубясь в омутах и ямах, где всегда была отличная рыбалка. Мирно паслась на лугах скотина, и то, что на Виримонде называлось птицами, пело от всего сердца под безоблачным небом и сияющим солнцем. Восхитительная, открытая, мирная планета, щедрая и спокойная. И Дэвид Дезсталкер был ее полным хозяином.

Дезсталкер и его друг Кит Саммерайл, которого некоторые называли Малютка Смерть, гонялись на флаерах между деревьями, виляя в стороны на захватывающей дыхание скорости и отчаянно вопя на лету. Флаеры были чуть больше, чем грависани – доска, чтобы стоять, и шест управления; с них сняли все, что можно, для скорости и маневренности. Силовые щиты Дэвид и Кит отключили, чтобы ветер бил в лицо, выжимая слезы из прищуренных глаз. При отключенных щитах малейшая ошибка в оценке скорости, дистанции, реакции, одно неверное движение – и сразу удар о любое препятствие и мгновенная смерть, но Киту с Давидом было на это плевать. Они были молоды, здоровы, богаты, с молниеносными рефлексами воинов, а значит – бессмертны. Катастрофы – это то, что бывает с другими. И они летели, лавируя между деревьями, пролетая сквозь тьму лесов, где все сливалось в зеленые и коричневые блики. Вперед вырывался то один, то другой, стараясь отворачивать от деревьев в самый последний момент, испытывая собственное умение, храбрость и удачу, смеясь счастливым беззвучным смехом. Дезсталкер и Саммерайл, испытанные друзья и главы своих кланов, молодые и дерзкие, и все еще ищущие ответа, кто они такие на самом деле. Дэвид: высокий, красивый, всегда безупречно одетый. Темноглазый, темноволосый, дикий и необузданный – воин, еще не испытанный на войне. Младший дальний родственник древней фамилии до тех самых пор, пока Оуэна не объявили вне закона, и Дэвид не стал вдруг главой клана и повелителем Виримонда. Время от времени тайно поддерживающий повстанцев – просто ради интереса интриги.

И Кит по прозвищу Малютка Смерть, улыбчивый убийца – хрупкая фигурка в серебристом и черном, бледный и более, чем полагается по моде, худой, с ледяными синими глазами и светлыми развевающимися волосами. Тот, кто стал главой Семьи, убив своего отца, мать и всех братьев и сестер в серии более или менее законных дуэлей. Кит Саммерайл, иногда – фаворит императрицы Лайонстон, иногда – помощник Подполья; опасный и одинокий человек, который шел туда, где убивали. Пока не встретил Дэвида Дезсталкера.

Наконец от потока адреналина у них закружилась голова, и решив, что хватит гоняться, они вынырнули из-под навеса листьев, сбивая по пути листья и ветки, взмывая в голубое небо. Там они сбросили скорость и медленно поплыли, тяжело опираясь на шесты управления, улыбаясь до боли в лице и переводя дыхание. Дэвиду было приятно видеть, что Кит улыбается. Саммерайл по натуре был человек мрачный, наслаждавшийся жизнью лишь в жару боя или убийства. Но вдали от тягот двора и политики и в обществе хорошего друга знаменитый убийца расцветал и становился приятным и дружелюбным молодым человеком. Здесь, на Виримонде, Кит и Дэвид были всего лишь обыкновенными аристо, с их надежной властью и привилегиями, лениво проводившими время в свое удовольствие.

И так, почти случайно, началась война. Передача разрушения Виримонда и истребления его жителей в прямом эфире дала сильнейший эффект. Рев гнева и проклятий пронесся по всей Империи, планета за планетой видели в этих ужасных зрелищах свою возможную судьбу. Почти спонтанно поднимались Восстания в мире за миром, из искр возгоралось пламя. Низшие классы выходили на улицу, протесты переходили в бунты, обращаясь против всего, что выглядело как имперские власти. Имущие классы присоединялись из страха, готовые драться и умирать, но не допустить механизации своего мира, подобно Виримонду.

Подполье не упустило возможности и стало рассылать своих людей на все планеты, до которых могло дотянуться, направляя стихийные бунты и способствуя им. Они поставляли оружие, направляли толпу, куда надо было, и претворяли в жизнь давно разработанные планы. Глубоко законспирированные агенты выходили из Подполья и совершали диверсии, нарушали связь и направляли людей туда, где противнику мог быть нанесен наибольший урон. Армия ответила на это опустевшими казармами – войска посылали на улицы с приказом стрелять по всему, что движется. Это могло бы даже сработать, не будь люди так возмущены и потрясены тем, что видели в передачах с Виримонда. Слишком они были злы, чтобы бояться как следует. Вооруженные чем попало люди перли на улицу и наваливались на Имперские Войска таким числом, что даже мощные дезинтеграторы не могли их остановить. По всей Империи, на планете за планетой воцарялись кровь и бойня в городах и селах, и правительственные здания вспыхивали сигнальными кострами, оповещающими о грядущей войне.

На улицах проклинали имя Душегуба Драма, рвали портреты и сокрушали статуи Железной Суки и вопили о мести за погибших на Виримонде.

Оказывающиеся в растущей изоляции и недовольные политикой императрицы лорды присоединяли свои войска к восставшим и вели их против солдат Империи. Главной целью Семей всегда было выживание, а Лайонстон стала сейчас куда более сильной угрозой, чем любое местное Восстание. Всегда было известно, что она не в своем уме, но теперь она стала опасно помешанной. Если бы Лайонстон сначала проконсультировалась с ними насчет Дэвида или механизации Виримонда, тогда было бы другое дело. Можно было бы как-то повернуть это к своей выгоде. Но узнали они об этом лишь тогда, когда экраны показали изнасилование планеты, принадлежащей одному из лордов. Не нужно иметь слишком развитое воображение, чтобы представить себя в качестве следующей жертвы настроения Лайонстон, а свою планету – объявленной вне закона и подлежащей механизации под непосредственным правлением Лайонстон. Было неизбежно, что лорды при виде столь прямой угрозы своей жизни, положению и богатству встанут на сторону Восстания. Привести низшие классы к порядку можно будет позднее. А если кто-то из лордов и видел в возникшем хаосе шанс самому оказаться на Железном Престоле, то пока что про это помалкивал.

Но рассказ на этом не кончается.

После Восстания начинается настоящая борьба – разные партии спорят о том, какая политическая система заменит Империю. Старые друзья становятся врагами, старые враги против воли становятся союзниками. Платятся кровью старые долги, открываются скрытые ранее кукловоды за сценой, приводятся в действие долго вынашиваемые планы и заговоры. Борьба за Железный Престол окончена, но война за душу Человечества только разгорается.

Что-то живое есть в Черной Бездне. Хэйдены объявляют о собственных, нечеловеческих интересах. Открывается истинная природа Матер Мунди. Безумный Лабиринт возвращается на потерянный Хэйден.

И в конце концов опять одному человеку – Оуэну Дезсталкеру приходится встречать лицом к лицу свою судьбу на черных улицах Мистпорта, и от него зависит, спасти или погубить будущее Человечеств