Вместе с весной в Хейвен пришли дожди и резкие порывы ветра, стремительно налетавшие с моря. Яростные потоки воды низвергались с неба, вырывались из водосточных желобов. Крыши превратились в водопады, вода струилась по черепице, хлестала из водостоков, изображающих пасть дракона. Дождь продолжался неделями, городские заклинатели погоды были бессильны, и несчастные сограждане от души проклинали их. Дождь врывался в дымовые трубы, наполнял комнаты сырым чадом. Без особой нужды никто не решался выходить на улицу. Люди сжимали зубы и старались не замечать промокшую одежду и бесконечный стук дождя по крыше. Наступил сезон дождей, и народ терпеливо встречал его, как встречал уже много раз – с упрямой бессильной злобой.

Но хейвенский порт в эти дни был празднично украшен. Над улицами лениво колыхались многоцветные намокшие флаги. Гирлянды и украшения яркими красками брали верх над сыростью и серостью будней. В Хейвене находились два Короля, и город спешно примерял на себя радостную улыбку, веселился как мог. Потребовалось бы нечто большее, чем какой-то занудный дождичек, чтоб подмочить настроение Хейвена, когда он готовился к празднику. Город гулял, улицы были заполнены восторженной толпой, в кабаках и тавернах не оставалось свободных мест. Чтобы хоть как-нибудь укрыться от дождя, между домами натягивались тенты. Под ними кипели ярмарки, кричали лоточные торговцы, кувыркались акробаты, вырастали балаганы и аттракционы.

Конечно, не все могли позволить себе отдых даже сейчас. Городская Стража, как обычно, находилась на посту, охраняя закон и защищая честных граждан от бандитов, карманников и хулиганов, а чаще всего от них самих. Хейвен слыл суровым, жестоким городом, жаждущим крови даже во время, казалось бы, всеобщего праздника. И поэтому Хок и Изабель Фишер, капитаны городской Стражи, вышагивали по серым улицам Северной окраины, совершая свой будничный обход. Они закутались в плотные плащи и натянули на головы капюшоны, прикрывая лица от дождя.

Люди почтительно расступались перед Стражами и отводили глаза, не рискуя встретиться с ними взглядом, словно опасались привлечь к себе излишнее внимание. Хока и Фишер боялись и уважали как самых грозных и самых честных слуг закона в Хейвене, и особенно здесь, в Северной окраине, где почти каждому было что скрывать. Таковы были правы этого райского уголка. Хок мрачно поглядывал на Изабель и быстро шел вперед, размашисто переступая через лужи. Изабель тихо рассмеялась.

– Гляди веселей, Хок! Месяц-другой этого свинства, и сезон дождей кончится. А там уж придется подумывать, как вынести палящий летний зной. В Хейвене всегда надо заглядывать чуть вперед.

Тот, кто не видел дождя в Хейвене, не видел ничего. Тугие струи безжалостно стегали по лицу, тяжелые капли бешено бились о стены домов и крыш, наполняя воздух тончайшей водяной пылью; шум дождя сливался со свистом ветра, создавая неистовую и зловещую симфонию стихий. Жрец – лесной чародей, бывший узник Чертовой Ямы – с восторгом вслушивался в звуки этой симфонии, следуя за Горном, своим неразговорчивым провожатым. Заклинание чародея защищало их от дождя, но все остальные прохожие, жмущиеся по краям улиц, напоминали жалких вымокших крыс. Жрец вспомнил, что когда его сажали в тюрьму, то дожди только начинались. Теперь они набрали силу, став неотвратимыми, как смерть или уплата налогов. На мостовой стояли лужи глубиной до трех дюймов. Жрец с каким-то ребяческим восторгом топал прямо по воде, весело улыбаясь людям, которых обрызгивал. Он не обращал внимания на их сердитые взгляды и глухие ругательства, чувствуя себя в безопасности под надежной защитой Горна.

Он снова на улицах Северной окраины… Ему было все равно, куда они идут, ведь узник опять дышал воздухом свободы. Даже кривые, мрачные закоулки окраины казались бывшему заключенному широкими светлыми бульварами после грязной дыры, в которую его затолкали в Секторе Колдунов вместе с тремя другими чародеями. Счастье так переполняло Жреца, что он готов был убить любого из этой равнодушной толпы, не желающей разделить радость освобожденного преступника. Впрочем, для этого еще найдется время.

Жрец изучающе взглянул на своего спутника. Горн почти ничего не произнес за все время с того момента, когда двое молчаливых, но расторопных парней, воспользовавшись суматохой бунта, вытащили чародея из Чертовой Ямы. Видимо, Горн считает себя замкнутым, крутым типом. Слов нет, так и есть. Жрец с наслаждением провел ладонью по мокрому лицу. Тем легче будет им управлять. Но об этом колдун сейчас не думал. Горн вел его к Даниелю Мэдигану, а убивать курицу, несущую золотые яйца, глупо, по крайней мере, пока яичко еще не у вас в руках.

Уже не в первый раз Жрец слышал о Мэдигане. Даниель вполне мог считаться третьим королем, королем преступного мира. В обоих Королевствах ему служили сотни вассалов. Но что же потребовалось столь могущественному человеку от вполне заурядного волшебника? На этот вопрос Жрец ответить пока не мог. Бунт в тюрьме наверняка обошелся Мэдигану в кругленькую сумму, и взамен Даниель потребует от него нечто большее, чем возмещение расходов. Жрец передернул плечами. О чем волноваться, ведь иного выбора нет. Жрец попал в тюрьму как дурак, за неуплату налогов, над ним висел суд; а на суде могла всплыть правда об экспериментах, которые он проводил над людьми, словно над подопытными кроликами. За подобные вещи неминуемо полагалась виселица, пусть даже Жрецу удалось бы убедить суд, что опыты ставились исключительно в научных целях. Да, Мэдиган спас его в последний момент, возможно, сам того не зная.

Мысли чародея обратились к другому предмету. От имени Мэдигана Горн обещал ему много денег, если Жрец согласится принять участие в одной затее знаменитого преступника. А денег Жрецу всегда не хватало. Непосвященные даже не догадывались, как дорого обходятся научные исследования магов, особенно если подопытные слишком часто умирают. Но в глубине души Жрец чувствовал, что Даниель не тот человек, с которым ему хотелось бы иметь дело. Мэдиган – террорист, фанатик разрушения, враг любого государственного порядка. Он умен, решителен, абсолютно безжалостен; убийство и насилие возведены у него в степень искусства. Жрец вздохнул. Что же нужно Мэдигану от него? Хорошо бы задание оказалось безопасным, пусть даже и не совсем приятным. В любом случае, большую часть денег надо потребовать вперед, на случай, если придется поспешно скрыться.