Команда подобралась хорошая, опытная: четверо «звездных ферзей», костяк группы, и молчаливый немолодой снайпер-сержант, перекинутый из другого отряда. Ни одного «грудничка», бойца-первогодка. Потрепанная и выцветшая форма, поцарапанное оружие с красноречивыми метками-крестиками на прикладах.

Новичком был только командир.

— Штабная крыса! — пренебрежительно прошипел кто-то за спиной, но, когда Олег резко обернулся, хам уже захлопнул пасть, и вся пятерка с интересом уставилась на свежеиспеченного командира: ну, что ты будешь делать? Вякнешь, как дурак, «кто это сказал»? Наорешь? Начнешь оправдываться? Или молча утрешься?

Олег решил ограничиться многозначительным взглядом: «я все слышу и потом вам припомню», но команда, за вычетом сержанта, лишь заухмылялась. Заводилой у них явно был Эдик, русый дылда с угловатым лицом и глубоко посаженными, недобрыми глазами, как будто принадлежавшими человеку вдвое старше. Первым его шуточки подхватывал темнокожий Уголь с тонкими чертами лица и длинными гибкими пальцами, в которых сразу представляешь гитару, а то и скрипку, но никак не массивный плазмомет — Уголь был штурмовиком команды. Медик Стив и связист Марк, обритые под ноль крепыши, казались близнецами-братьями, даже татухи себе на щеках набили одинаковые — в память об одном особо рискованном задании, после которого от их роты остались только они двое. На самом деле характеры у приятелей были абсолютно разные, но раскрываться перед «типа командиром» они не спешили, такую честь еще заслужить надо.

— Ладно, ребята, айда собираться, — скомандовал Николаич. На самом деле черноволосого, скуластого и усатого снайпера звали Нафиль Нурисламович, за глаза Наф-Наф, но сержант предпочитал отзываться на вымышленное имя, а не слушать, как бойцы ломают языки о настоящее. — Пора на выход.