Василий Семенович Гроссман
Добро вам!
Из путевых заметок
1
Первые впечатления от Армении - утром, в поезде. Камень зеленовато-серый, он не горой стоит, не утесом, он - плоская россыпь, каменное поле; гора умерла, ее скелет рассыпался по полю. Время состарило, умертвило гору, и вот лежат кости горы. Вдоль полотна тянутся ряды колючей проволоки, не сразу сообразил - поезд идет вдоль турецкой границы. Стоит белый домик, рядом ослик, это не наш ослик - турецкий. Людей не видно. Спят аскеры... Армянские деревни - дома плоскокрышие, низкие прямоугольники, сложенные из крупного серого камня; зелени нет - вместо деревьев и цветов вокруг домов густо рассыпан серый камень. И кажется - дома не людьми сложены. Иногда серый камень оживает, движется - это овцы. И их породили камни, и едят они, наверное, каменную крошку и пьют каменную пыль; кругом одна лишь каменная плоская степь - большие, колючие, серые, зеленоватые, черные камни. Крестьяне в великой форме советского трудового народа - в ватниках, серых, черных; люди - как эти камни, среди которых они живут, лица темные от смуглости кожи и от небритости. На ногах у многих шерстяные белые носки, натянутые на штанины. Женщины в серых платках, обмотанных вокруг головы, закрывающих рты, лбы до глаз. И платки под камень. И вдруг одна-две женщины в ярко-красных платьях, в красных кофтах, в красных жилетах, в красных лентах, красных платках. Все красное - каждая часть одежды, красная по-своему, кричит пронзительно своим особым красным голосом. Они курдянки - жены вековых, тысячелетних скотоводов. Может быть, это их красный бунт против серых столетий, прошедших среди серого камня? Сосед по купе все сравнивает райское плодородие Грузии - с камнями Армении. Он молод, настроен критически, - если речь заходит о семикилометровом туннеле, о дороге, проложенной среди базальта, сосед говорит: "Это еще при Николае построили". Потом он говорит мне о возможностях купить доллары, золотые десятки, сообщает курсы черной биржи. Чувствуется: парень завидует тем, кто крутит большие дела. Потом он рассказывает об ереванском мастере, делающем металлические венки с металлическими листьями. Оказывается, в Ереване на похороны - даже самые скромные - приходят двести-триста человек. И венков бывает немногим меньше, чем людей. Этот создатель могильных венков стал богатейшим человеком. Потом сосед угощает меня гранатом, купленным в Москве. А дорога - от Москвы до Еревана - длинная, огромная страна: попутчик на Курском вокзале был брит, а к Еревану зарос черным волосом.