Российский читатель наверняка знает, что самым знаменитым английским корсаром, первым английским кругосветным мореплавателем и героем сражений против испанской Непобедимой армады был Фрэнсис Дрейк (около 1540–1596). Однако в России до сих пор не было издано подробной биографии «железного пирата» королевы Елизаветы, именем которого назван самый широкий пролив на Земле, отделяющий Южную Америку от Антарктиды. В то время как в странах Западной Европы и Америки о Дрейке за четыре с лишним столетия написана не одна сотня книг, российские любители историко-приключенческой литературы, порывшись в библиотеках, найдут о нем лишь две небольшие книжки: брошюру В. Мюллера «Пират королевы Елизаветы», изданную в Ленинграде в далеком 1925 году (переиздана в 1993-м), и научно-популярную работу К. В. Малаховского «Кругосветный бег „Золотой лани“», увидевшую свет в московском издательстве «Наука» в 1980 году. Все остальное — это преимущественно отдельные главы в книгах по истории Великих географических открытий и морского разбоя, а также очерки в газетах, журналах и на сайтах в Интернете.

Прежде чем взяться за написание данной биографии, автор несколько лет посвятил изучению документальных свидетельств, научных трудов и публицистических работ о Дрейке, написанных в разное время на английском, испанском, французском и других европейских языках. В итоге был собран обширный материал, позволивший проследить витиеватый, наполненный приключениями и ратными подвигами жизненный путь прославленного елизаветинского «рыцаря удачи» на протяжении почти всей второй половины XVI века.

По мнению Э. Райана, в Англии серьезное изучение жизни и деятельности сэра Фрэнсиса Дрейка «началось в конце XIX века, когда историки попытались поднять культурный уровень офицеров Королевского флота». В ту пору они предприняли попытку «раскрыть наиболее просвещенной читающей публике основные принципы морской стратегии… Фактически это была попытка написать некую нравоучительную историю с обязательной моралью».

Типичным историком-панегиристом Викторианской эпохи был Дж. Бэрроу, написавший сочинение под названием «Жизнь, экспедиции и подвиги сэра Фрэнсиса Дрейка». Он начал его словами:

«Среди многочисленных примечательных действующих лиц, порожденных царствованием королевы Елизаветы, имя сэра Фрэнсиса Дрейка всегда будет занимать почетное место. Выходец из простой семьи, появившийся в этом мире на заре своей юности в роли обычного моряка, он смог — благодаря трудолюбию, настойчивости, упорству в преодолении трудностей и решительной отваге — постепенно подняться до высочайшего ранга в королевском флоте и удостоиться чести быть посвященным в рыцари самой государыней — чести, которой в ту блистательную эпоху удостаивали лишь за особые заслуги».

«Железный пират» королевы Елизаветы, первый английский кругосветный мореплаватель, Фрэнсис Дрейк родился на ферме Кроундейл, расположенной в живописной долине реки Тейви примерно в миле к юго-западу от местечка Тейвисток, что в графстве Девон. По одним данным, это произошло в 1537 году, по другим — в 1539, 1541, 1543 или 1545 году. Ферма когда-то принадлежала Тейвистокскому аббатству, но в 1539 году, после секуляризации монастырских владений, перешла в собственность к лендлорду сэру Джону Расселу (будущему графу Бэдфорду), одному из приближенных короля Генриха VIII Тюдора. 8 октября того же года сэр Джон передал ее в аренду йомену Джону Дрейку, который жил здесь со своей женой Маргарет — сестрой Уильяма Хокинса из Плимута — и сыновьями Джоном, Эдмундом и Робертом (документы упоминают также еще одного сына по имени Джон — возможно, это был ребенок от предыдущего брака Джона Дрейка-старшего). Джон Дрейк-младший со временем унаследовал ферму родителей, а Эдмунд сначала то ли стриг овец, то ли работал на валяльной мельнице, после чего «переквалифицировался» в священника. О его жене, матери Фрэнсиса, мало что известно. Предполагают, что ее звали Анна Милуэй (впрочем, некоторые авторы зовут ее Мэри Милуэй). Эдмунд женился на ней в конце 30-х годов XVI века.

Дж. Бэрроу, один из ранних биографов Дрейка, полагал, что он мог родиться в 1539 году или около того. Для доказательства своей гипотезы Бэрроу ссылался на миниатюру, написанную Николасом Хиллиардом в 1581 году и принадлежавшую графу Дерби: на ней указан возраст Дрейка — 42 года, из чего следует, что он должен был родиться в 1539 году. Однако на другом портрете, написанном в 1594 году (по-видимому, фламандским художником Маркусом Геерартсом-младшим) и хранящемся в поместье Бакленд-Эбби, его возраст определен в 53 года; в таком случае, вероятной датой рождения Дрейка следовало бы считать 1541 год.

В апреле 1586 года, находясь в захваченной им Картахене (в Новой Гранаде), Дрейк сказал местному судье дону Диего Идальго Монтемайору, что ему 46 лет. Таким образом, вероятной датой его рождения следовало бы считать 1540 год.

Испанский историк Антонио де Эррера-и-Тордесильяс в 1606 году писал, что на момент смерти (7 февраля 1596 года по григорианскому календарю) Дрейку было 52 года. Если это утверждение справедливо, тогда «железный пират» должен был родиться в 1543-м или в начале 1544 года. На вероятность этого указывает также надпись на портрете Дрейка, который, по всей видимости, был написан во время посещения им Голландии в 1586 году: из надписи следует, что ему в то время было 43 года.

Этот список предположений относительно даты рождения Фрэнсиса Дрейка можно было бы продолжить, но на основании вышеприведенных точек зрения приходится констатировать очевидный факт: за несколько столетий биографы великого мореплавателя так и не смогли точно установить, в каком году он родился.

Пока Дрейк набирался опыта в экспедиции Ловелла, в Англии объявились два португальских еврея — торговец Антониу Луиш и замешанный в пиратских делишках пилот

[2]

Андре Гомем, известный также как Гаспар Калдейра. Они связались через некоего Гонзало Жоржи с вице-адмиралом Уильямом Уинтером и рассказали ему о том, что знают местонахождение богатого золотоносного района в Африке, не захваченного пока португальцами. За определенное вознаграждение друзья-авантюристы готовы были показать англичанам это место, расположенное всего в 20 лигах от побережья. По их мнению, эксплуатация рудника должна была приносить не менее 300 тысяч фунтов стерлингов годового дохода.

Рассказ евреев стал известен государственному секретарю Англии сэру Уильяму Сесилу (будущему лорду Берли) и самой королеве. Информации поверили, и в июле 1567 года правительство поручило Джону Хокинсу снарядить флотилию для похода в Западную Африку. Там, недалеко от крепости Сан-Жоржи-да-Мина, планировалось возвести форт и разместить в нем гарнизон из пятидесяти солдат. Последние должны были защищать золотоискателей от возможных нападений со стороны португальцев. Судя по разрозненным косвенным данным, инвесторами предприятия могли выступать графы Лейстер и Пемброк, королева Елизавета, верховный лорд-адмирал Эдвард Клинтон, толстосумы из Сити сэр Уильям Джеррард, сэр Лайонел Дакет и Роланд Хейворд, братья Джон и Уильям Хокинсы, а также представители адмиралтейства Уильям Уинтер и Бенджамин Гонсон (последний был казначеем королевского флота и тестем Джона Хокинса, женившегося на Кэтрин Гонсон в 1558 году).

Испанский посол при английском дворе дон Диего Гусман де Сильва, располагавший широкой шпионской сетью, пронюхал о готовящейся экспедиции и поднял шум. Королева и Сесил успокоили его, заверив, что корабли собираются идти в Африку и Ост-Индию, а не в Америку. Де Сильва, кажется, поверил им и тут же послал в Лиссабон секретную депешу, предупреждая португальский двор о намерениях англичан вторгнуться в зону португальских интересов. Впрочем, вскоре до посла дошли слухи, что в упомянутом проекте тайно участвует купец с Канарских островов Педро де Понте и что — по просьбе Хокинса — он договорился с губернаторами Вест-Индии о том, как им обойти монополию Торговой палаты и приобрести у английских контрабандистов африканских невольников. От шпионов де Сильвы не укрылся и тот факт, что два королевских корабля, «Джизес оф Любек» и «Миньон», были переведены из Чатема к Тауэру, чтобы взять на борт вооружение и порох из королевского арсенала, а также большой запас бобов, которыми обычно кормили африканских невольников.

Посол снова отправился на прием к Елизавете. Королева выслушала испанца с подчеркнутым вниманием и заверила его, что оружие передано на корабли для защиты от возможных нападений со стороны французских пиратов и португальцев. Сесил согласно кивал и божился, что экспедиция собирается идти в Гвинею, дабы компенсировать потери Джорджа и Уильяма Уинтеров, корабль которых, как сообщалось выше, был захвачен и потоплен португальцами в 1565 году. В конце концов, получив по своим каналам дополнительную информацию о намерении англичан совершить рейс в Западную Африку, испанский посол вздохнул с облегчением. Тем более что сам Хокинс, неоднократно навещая его, всякий раз демонстрировал ему свои «верноподданнические чувства» к королю Испании.

А тем временем подготовка к плаванию шла полным ходом. В гавани Плимута снаряжались сразу четыре корабля, принадлежавшие братьям Хокинсам: «Уильям энд Джон», «Своллоу», «Эйнджел» и «Джудит».

Покинув Канары, корабли англичан взяли курс на мыс Бланко (современный мыс Нуадибу в Западной Сахаре). Согласно свидетельствам участников экспедиции, генерал обнаружил возле упомянутого мыса три покинутые португальские каравеллы; все они были частично подтоплены, а одна сильно пострадала от огня. Обыскав их, англичане нашли в трюмах рыбу и соль. Хокинс решил отремонтировать лучшую из каравелл и забрать ее себе. В то же время генерал отправил на берег несколько разведывательных групп, велев им поискать в окрестных лесах экипажи и владельцев каравелл.

Неожиданно на горизонте были замечены еще два парусника. «Джудит» и «Эйнджел» тут же пустились за ними в погоню. На следующий день участники погони вернулись, приведя с собой один из парусников. Им оказалась каравелла, прибывшая из португальского порта Виана-ду-Каштелу. Шкипер приза был доставлен на борт флагмана, где с помощью переводчика Антониу Годдарда, называвшего себя также Антониу Техерой, сообщил Хокинсу, что двадцатью днями ранее три покинутые каравеллы были захвачены французскими корсарами. Многие португальские моряки были повешены, остальные бежали на берег.

Хокинс сказал шкиперу, что, поскольку, согласно морскому обычаю, покинутые в море суда являются законными призами того, кто их обнаружил, все три каравеллы теперь принадлежат ему. Впрочем, с собой он собирался забрать лишь лучшую из них, а две другие сжечь. Шкипер попросил Хокинса не спешить, пообещав ему найти на берегу сбежавших владельцев судов.

Через два дня он вернулся к англичанам вместе с пожилым моряком, который, вероятно, был шкипером одного из судов.

— Мне нужен один из этих кораблей, — сказал ему Хокинс, — чтобы перевозить черных рабов, ибо я собираюсь идти в Гвинею. В соответствии с морским законом все эти суда теперь мои. Два из них я мог бы продать тебе.