Храм Невидимого, давным-давно.

Человек поднимался на гору по еле заметной тропе, перешагивая с камня на камень. Вокруг шелестела высокая сухая трава, порывами налетал холодный ветер. Серое облако косматым плащом обнимало храм на вершине горы.

Храм казался совсем древним – но не ветхим, а вечным, как эта гора. Кто его построил и зачем? Четыре каменные стены, переходящие в остроконечный белый купол, тонущий в тумане, узкие темные окна-бойницы… Как будто некий великан нахлобучил на вершину горы свой шлем и ушел…

Или не ушел?

Путник представил, как загораются огни в бойницах и Невидимый обращает на него свой взгляд. Мороз прошел по его коже. «Разве не затем ходят в храмы, – напомнил он себе, – чтобы привлечь к своим бедам внимание божества?

«О! Еще один вариант жертвенника!» – подумал Грег, глядя на герб герцогства Молино.

Прежний городской герб – водяную мельницу, с которой, по преданию, и начал свою историю этот крупный и богатый город Пяти Герцогств, – в последние годы фактически заменил личный герб герцога Амедео. Над верхней городской стеной, где стоял сам герцог, а рядом с ним Вальтер и Грег, нависала главная башня огромной темно-бурой, словно обугленной, цитадели, увенчанная кроваво-красным щитом. На щите извивался такой же бронзово-бурый дракон. Из пасти дракона по пояс торчала белокурая дева с распущенными волосами. Выражение паники на лице было передано с большим знанием дела.

– Какой мрачный герб, – вполголоса заметил Грег.

– Зато символично. Дракон подавился прекрасной девой, – откликнулся Вальтер. – И так будет с каждым, кто покусится…

– Что, гербом нашим заинтересовались? – весело спросил герцог. – Древняя легенда гласит, что мой далекий предок Энцо До Свидания, – надо думать, какой-то наемник, – решил где-то здесь освежиться в ручье и увидел дракона, пожирающего деву. Полагают, это была дочь того самого мельника, чья мельница изображена на старом городском гербе. Освобожденная дева оказалась не слишком сильно пожевана драконом, так что Энцо, прикончив гада, взял ее в жены, да и поселился тут. А поскольку умел он только воевать и грабить, то вскоре занялся привычным делом… Так и возникло герцогство Молино.

Через квартал оружейников они прошли быстро, нигде надолго не останавливаясь, но и того, что увидели, Грегу хватило, чтобы прийти в полный восторг. Кузни были просторны, как соборы, там работали одновременно десятки, если не сотни, людей, слаженно создавая из металла и огня огромные сложные орудия, какие Грег прежде не встречал.

– Тут литейный цех, – показывал герцог. – А тут работают инженеры. Там – оружейные мастерские… Почему баллисты? Против драконов пушки показали свою неэффективность…

– А в Фиоре? – спросил Грег.

– В сочетании с магией – сколько угодно! Будь у нас свой Лука…

– И тем не менее я вижу, вы ими занимаетесь, – Вальтер кивнул в сторону литейного цеха.

– Из Винделики?! Ты же уехал в Фиоре! – Фьямма разразилась хохотом. – Ну это в твоем духе! Уехать на восток, а вернуться с севера! Ха-ха-ха! Было бы в самом деле смешно, если бы ты хоть раз дал о себе знать! У нас тут ходили слухи, что вы отправились в Амаро и бесследно сгинули в тамошних знаменитых подземельях…

– Не верь слухам, моя птичка, – весело улыбаясь, проронил Вальтер. – Ай! За что?

Фьямма ударила его кулаком под дых, – от души, так, что Вальтер даже слегка согнулся.

– Я чуть не умерла от беспокойства, ты, подонок!

– Вот уж незачем было волноваться! Со мной все хорошо – как всегда. Я спешил изо всех сил, моя красавица! И как только вернулся, то заметь – прямо к тебе… – Вальтер перехватил кулак, летящий ему прямо в челюсть. – Даже к себе в башню не заглянул!

Обиталищем «графа Веттерштайна, его семейства и двора» в Молино была избрана башня на северной окраине города, на склоне большого, заросшего сосновым лесом холма. Герцог предложил Вальтеру поселиться в его собственном дворце, но тот вежливо отказался, сказав, что уже присмотрел себе суровое, лишенное комфорта жилище, которое напоминает ему о родных горах. Амедео насмешливо посочувствовал ему, – как же, в самом деле, северянину прожить без вида во все стороны до горизонта и без сквозняков, дующих во все щели! – но возражать не стал.

От слуг, предложенных герцогом, Вальтер тоже отказался: «У меня свои люди». Герцог и бровью не повел, хотя ему было прекрасно известно, что «двор» графа Веттерштайна состоял из одного человека. Если его можно было так назвать. Грег, к примеру, считал, что Вилли даже и этого-то имени не заслуживал. Когда он, поднимаясь в башню, первым делом встречал его подобострастную рожу, то всякий раз с трудом удерживался от оплеухи.

– Господа драконы! Ваше сиятельство!

Вилли, сияя, кинулся навстречу. Со времен Веттерштайна он стал заметно крепче и здоровее. Лишь безобразный шрам на лбу напоминал о том, что когда-то он был огненным «глазом» самого Мондрагона и в живых остался только чудом…

– А еще вчера я был «вашей милостью», – весело заметил Вальтер, скидывая плащ-симару Вилли на руки. – Эй, на край не наступи, недотепа!

Мондрагон беспокойно ворочался в своем жарком гнезде из пепла на вершине горы Монт Эгад. Ему опять снился сон, в котором он был смертным человеком. Ему и раньше порой снилась подобная ерунда, и каждый раз он просыпался в ярости, а почему – не мог вспомнить. Но на этот раз он вообще ни о чем не думал. Даже о себе! Одолеваемый ужасным волнением, он – вернее, тот смертный из сна, – искал женщину по имени Феличе.

Свою Феличе…

Человек быстро шагал по ночным улицам Амаро, по набережным, переходя каналы и протоки по горбатым мостикам, мимо темных домов, погруженных в зеленоватый туман, вдыхая сырой воздух с привкусом плесени и тины. Всюду, куда ни глянь, блестела черная вода, и туман курился над ней, как дыхание зимней ночью. Редкие прохожие отворачивались при виде него, опуская пониже капюшоны. Но он все равно кидался к каждой встречной женщине, заглядывал ей в лицо и торопился дальше, как безумный. Он чувствовал, что Феличе где-то рядом, и страшно боялся, что не найдет ее. Он откуда-то знал – другого шанса встретить ее не будет…

Он увидел ее, застывшую на мостике, – и узнал сразу, хотя она стояла к нему спиной. Бледная девушка в черном платье и черной мантилье. Она смотрела в воду. Ах, как же она была грустна!

Он подошел сбоку, сжимая кулаки, и начал говорить дрожащим от злости и ревности голосом:

– Я призвал вас, господа, чтобы сообщить ужасное известие… Да вы садитесь, разговор будет долгим…

Вальтер, Грег и Нагель молча опустились в приготовленные для них кресла. Слуги вышли, и они остались в кабинете герцога вчетвером. Не глядя друг на друга и втайне удивляясь встрече в таком месте, драконы Черного клана застыли в креслах, следя за герцогом. Амедео прохаживался по кабинету, заложив пальцы за пояс. Его явно что-то беспокоило. На фоне пепельно-серой шкуры, растянутой во всю стену, герцог казался особенно маленьким и толстеньким.

– Так, – проговорил он, окидывая взглядом присутствующих. – Я ждал троих. Но это не те трое. Ульрих, вы говорили, что ваш брат остался шпионить в Сантории?

– Грегу пришлось срочно бежать оттуда, – Вальтер развел руками. – Хорошо еще, что ноги унес! Драконов не так-то просто провести.

– Вот это меня ничуть не удивляет!

Перекинув край плаща через локоть, Аличе поднималась по извилистой улочке к воротам, ведущим во двор их башни. Грубые камни брусчатки неприятно покалывали сквозь тонкие подошвы парчовых башмачков. Позади топали и лязгали сопровождающие солдаты из герцогской стражи, впереди маячила спина Вальтера в черном бархатном плаще. Глава клана в кои-то веки приоделся, а его дочь – именно так он представил Аличе герцогу, – выглядела и вовсе как принцесса. Чего-чего, а денег на наряды для нее Вальтер не пожалел.

«Герцог перестает мне доверять, а мне позарез нужно сохранить его доверие хотя бы еще на несколько дней. Надо успокоить его, – сказал он ей перед визитом. – Пусть он видит, как я обожаю свою дочь. Так ему станет немного спокойнее, когда я уеду в Фиоре, а тебя оставлю в городе. Присяга присягой, а всегда приятно иметь какие-то гарантии, что союзник не предаст. И в этом случае нет ничего лучше заложника из числа его ближайших родственников…»

Несмотря на циничные слова Вальтера, Амедео принял «чародея с дочкой» почетнее некуда. Аличе с невольным тщеславным удовольствием вспомнила, как герцог поклонился ей, словно настоящей знатной девице, взглядом почтительно воздав должное ее красоте. Аличе сразу ощутила к нему доверие, которого ни единого мига не чувствовала к Вальтеру. А все потому, что герцог Молино не смотрел на нее, как на добычу, – подобно Вальтеру. Девушка уже хорошо знала эту манеру старшего из трех братьев – оценивать каждого нового человека, прикидывая, как бы половчее использовать его в своих целях. Но, стоя перед герцогом Амедео, она почему-то вдруг осознала, что тому и на ум бы не пришло смотреть на нее таким образом.

Девушка испугалась, поняв, что уже приучилась смотреть на других как Вальтер, и это даже не смущает ее…

Как же герцог отличался от Вальтера! Пусть он в тех же годах, – по крайней мере с виду, – и так же умен и опытен, но он думает о своем герцогстве. Он

в самом деле

о нем думает. А Вальтеру до его герцогства никакого дела нет. И до людей тоже. И это нормально – он же дракон!

Лазурно-золотой рассвет, как всегда, обманул ожидания. День оказался таким же серым и пасмурным, как настроение Грега. Младший дракон сидел на крыльце колдовской башни Вальтера, полируя чинкуэду. Время от времени он поднимал взгляд и с отвращением оглядывал стены из грубого камня, оплетенные плющом, и тенистый, усыпанный шишками двор, который выглядел таким же необжитым и полузаброшенным, как было и в первый день.

Какая тоска! И что он тут делает? Охраняет башню? От кого, зачем? Но Вальтер приказал, а приказы главы клана не обсуждаются.

Тогда почему так скверно на душе у Грега? Почему он не может найти себе место, не знает, за что взяться, чтобы избавиться от мрачных мыслей?

Может, все дело в Аличе? После той тренировки, когда они с Вальтером разнесли весь верх башни, девушка заперлась у себя в комнате и не показывалась на глаза. Даже проводить Вальтера не вышла – но он этого как будто и не ждал. Глава клана улетел так быстро, словно не желал оставаться в Молино ни единого лишнего мгновения. Что там произошло у них с Аличе? Грег пытался поговорить с ней, но она отказалась с ним разговаривать.

Конечно, она обижена на него. Он обещал прилететь за ней и нарушил обещание. Но должна же она понимать, почему он так поступил! Она теперь не просто смертная девчонка, а драккина. Кто, как не Вальтер, должен заняться ее обучением и воспитанием? Ну и, конечно, брату хочется изучить новорожденного дракона, посмотреть, на что она способна… В общем – оценить новое приобретение. Все равно что испытать новый меч. Разумеется, это удовольствие не хочется делить ни с кем! Даже с младшим братом… Особенно с ним…

– Ого, какая туча! – озабоченно произнес Даниэль, глядя в грозовое темно-синее небо. – С юга наползает! Прибавим ходу, сейчас как польет – насквозь промокнем…

Лука, Вальтер и Даниэль шагали по мостовой главной улицы Фиоре, направляясь в сторону муниципалитета. Немногочисленные прохожие, тоже опасаясь грозы, быстро проходили мимо, исчезая в переулках и глубоких подворотнях. Вдалеке, за рекой, уже началось. Зарницы полыхали в синеве, на миг озаряя шпили и купола базилик мертвенно-белым светом. Стрельчатые окна главного собора были ярко освещены, изнутри доносилось торжественное хоровое пение, которое то и дело заглушали раскаты грома.

– Дивная погода, не скажите, – возразил Вальтер, вдыхая полной грудью. – В самый раз для прогулок! Чувствуете, какой воздух? Он насквозь пропитан энергией! Прекрасный вечер для новых начинаний!

Отблески молний вспыхивали у него в глазах, как будто там и рождались.

Даниэль бросил на него кислый взгляд.