«Тайные тропы носителей смерти» — название, которое, казалось бы, лучше всего подходит для детективного романа, либо для репортажа о контрабанде наркотиками, либо для рассказа о «черном рынке» оружия и о хитроумных, но незаконных способах доставки его в какие-либо страны в обход эмбарго. Однако эта книга не о диверсантах, контрабандистах или шпионах. Она — о кровососущих членистоногих, т. е. о вшах, клещах, комарах, блохах, и о вызываемых ими болезнях.Перечисление столь прозаических объектов способно, казалось бы, с первых же страниц заставить читателя отвести от этой книги скучающий взгляд. Однако чудо свершается, едва открываешь книгу и углубляешься в чтение: автор пишет столь увлекательно, что, начав читать, уже не можешь оторваться от книги. Рассказы о кровососущих членистоногих, о циклах их развития, способах питания, убежищах, об их хозяевах-прокормителях, а также о великих открытиях в этой области предстают в изложении М. Даниела как приключенческие истории, за развитием которых читатель следит с неослабевающим вниманием. И это не случайно, поскольку эпидемиологическое расследование сродни юридическому следствию, с той лишь разницей, что в данном случае разыскиваемый «преступник» — это возбудитель болезни и его переносчик. Именно поэтому, например, по-настоящему детективной выглядит история расследования вспышки клещевого энцефалита в чехословацком городе Рожнява, когда было впервые неожиданно обнаружено, что возбудитель этой инфекции способен распространяться не только клещами, как было общеизвестно раньше, но и через инфицированное козье молоко.Кровососущие членистоногие — переносчики возбудителей так называемых трансмиссивных инфекционных болезней, т. е. болезней, возбудители которых в результате укусов этих членистоногих вносятся в кровь человека и откуда они затем вновь переносятся в кровеносную систему других людей, вызывая заболевание. Эта группа болезней довольно обширна, наиболее широко известны из них чума, малярия, туляремия, вшивый сыпной тиф, весенне-летний клещевой энцефалит, желтая лихорадка, лейшманиозы и др. Свирепствуя во все времена исторического прошлого человечества, эти болезни уничтожали гораздо больше людей, чем все войны, вместе взятые, не щадя ни простой люд, ни венценосцев, поэтому нельзя не согласиться с автором, когда он, например, говорит, что «чума и блохи основательно изменили историю человечества».Любые неблагоприятные события в жизни общества (войны, неурожай, политические потрясения и др.) всегда сопровождались вспышками заболеваемости сыпным тифом, возбудители которого переносятся вшами. Такой характер носили все подъемы сыпного тифа в нашей стране: в 1892 г., когда был известный в России голодный год; в 1901 — 1902 гг., когда возникли экономический кризис и безработица; в 1905 г., как одно из последствий русско-японской войны; в 1908 — 1909 гг., когда возникали тюремные эпидемии во время господства реакции; наконец, в 1918 — 1923 гг. — в годы гражданской войны и интервенции, сопровождавшихся глубоким расстройством народного хозяйства страны. На эти же годы приходились и эпидемии возвратного тифа. Так, в 1922 г. в стране, только по официальным данным, было зарегистрировано 1 509 852 случая возвратного тифа. Со стабилизацией хозяйственной и общественной жизни после 1923 г. заболеваемость сыпным тифом в СССР быстро пошла на убыль, а возвратный тиф вскоре вообще был ликвидирован в нашей стране.Однако было бы глубочайшим заблуждением полагать, что в современных условиях проблема трансмиссивных заразных болезней и защиты человека от их переносчиков потеряла актуальность. «Следуя по путям человеческих сношений туда, куда направляется хозяйственная деятельность человека, изменяя формы и объем своего распространения под влиянием изменений общественной структуры, инфекционные болезни в своей эпидемиологии отражают те технические, экономические, социально-политические и культурные процессы, которые совершаются в обществе», — указывал основоположник современной научной эпидемиологии академик Л. В. Громашевский.В этом отношении наглядным примером может служить малярия, в отношении которой еще 10 — 15 лет назад многие полагали, что скоро с ней будет навсегда покончено. После того как в 1955 г. болезнь поразила в мире около 250 млн. человек и унесла более 2 млн. жизней, Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) приступила к осуществлению программы по ликвидации этой болезни. Эта деятельность вначале привела к определенному успеху: к 1965 г. число заболеваний малярией снизилось до 107 млн. Однако в последующем эти успехи сменились новой неудачей, прежде всего потому, что комары-переносчики малярии выработали невосприимчивость к применяемым против них инсектицидам, а возбудители — к лекарствам. В результате в настоящее время в странах Африки, Азии, Южной и Центральной Америки ежегодно регистрируется около 150 млн. новых случаев заболевания малярией.Удивительная пластичность кровососущих членистоногих позволяет им приспосабливаться к условиям обитания, создаваемым в результате хозяйственной деятельности человека, которая, к сожалению, далеко не всегда учитывает возможные экологические, а в связи с этим и эпидемиологические последствия мероприятий по антропогенному преобразованию природы. Особенно значительное влияние на экологию кровососущих членистоногих оказывает гидротехническое строительство, сооружение искусственных водохранилищ, а также орошение засушливых или осушение переувлажненных и заболоченных территорий.Гидротехническое строительство нередко влекло за собой резкий рост численности комаров, за которым следовало стремительное увеличение заболеваемости и смертности от малярии, желтой лихорадки, онхоцерхоза и других инфекций. Это наблюдалось при печально известном строительстве Панамского канала, канала Сарда в Индии, плотины Хале Бар на р. Теннесси и др. Непродуманное ведение строительных работ, в результате чего по периметру водохранилища появляются карьеры, заболоченности, скопления строительного мусора, служащие удобными местами для выплода комаров, в 30-е годы осложнило обстановку по малярии на окружающих территориях после сооружения Иваньковского водохранилища на Волге, канала Москва — Волга и других, и лишь проведенные затем активные оздоровительные мероприятия позволили ликвидировать здесь очаги инфекции.Оросительные мероприятия, проводимые без учета экологических и эпидемиологических требований, благоприятствуют размножению многочисленных видов кровососущих членистоногих. Так, после строительства Каракумского канала вдоль него и на прилегающих орошаемых участках в огромном количестве расплодились комары, слепни, москиты, мухи. В то же время осушение переувлажненных и заболоченных территорий, помимо их благоустройства, является эффективным способом борьбы с кровососущими членистоногими, ликвидируя места их обитания. Примером благотворного изменения эпидемиологической обстановки под влиянием осушения может служить Колхидская низменность, бичом которой в прошлом была малярия. Благодаря мелиорации земель удалось избавиться от желтой лихорадки в зоне Панамского канала и т. п.«С того момента, когда человек впервые оседлал лошадь и использовал ветер для целей передвижения, увеличились и возможности распространения заболеваний», — писал известный английский ученый-эпидемиолог К. Сталлибрасс. Эпидемии всегда распространялись по миру со скоростью, соответствующей скорости современных видов транспорта. Естественно, что развитие скоростных транспортных средств явилось, с одной стороны, немаловажным фактором стимуляции международной миграции населения, а с другой — облегчило занос инфекций из одной страны в другую на многие ранее свободные от них территории. Так, в конце 1929 — начале 1930 г. французским быстроходным экскадренным миноносцем, способным пройти за 100 часов 3300 км от Африки до Бразилии, в тропическую часть Бразилии был занесен зараженный переносчик малярии комар Anopheles gambiae. В результате возникла эпидемия малярии, унесшая в 1932 г. множество жизней. К 1938 г. эпидемия распространилась на северо-восток Бразилии, где число случаев заболеваний малярией достигло 100 тыс.Еще более велика опасность заноса зараженных переносчиков инфекционных болезней современными скоростными авиалайнерами. В самолетах неоднократно находили членистоногих переносчиков желтой лихорадки, клещевого сыпного тифа, японского энцефалита, энцефалита Сан-Луи, трипаносомоза. Ряд наблюдавшихся в последние годы эпидемий лихорадки денге в Западном полушарии связывают с завозом зараженных возбудителем этой инфекции комаров через международные аэропорты. Известны вспышки малярии в ряде европейских стран (Швейцарии, Нидерландах, Франции), связываемые с завозом авиатранспортом зараженных комаров из регионов мира, неблагополучных по этой болезни. В связи с этим в научной литературе даже появился термин «аэропортная малярия».Таким образом, ставшая неотъемлемой частью жизни современного мирового сообщества активизация международной миграции населения обострила проблему распространения переносчиков заразных болезней между странами.Однако было бы ошибкой думать, что эта увлекательная книга только о вшах, блохах, клещах, комарах и о переносимых ими заразных болезнях. Нет, она прежде всего о смелых и благородных людях, упорных искателях истины и мечтателях, которые в разное время и в разных странах вышли на бой с заклятыми врагами человека — болезнетворными микробами и их переносчиками, о тех, кто выслеживает «тайные тропы носителей смерти», тщательно и детально изучает их и сооружает на них непроходимые заслоны, сохраняя человечеству многие миллионы жизней.Эта книга и о советском академике Евгении Никаноровиче Павловском, чье учение о природной очаговости заразных болезней победно шествует по миру, и о чешском академике Богумире Росицком, внесшем заметный вклад в дальнейшее углубление и развитие этого учения. Эта книга о трагической судьбе видного советского ученого-акаролога Бориса Померанцева, искавшего в тайге переносчиков вируса весенне-летнего клещевого энцефалита, и чеха Станислава Провачека, открывшего возбудителя вшивого сыпного тифа, и целой армии других, подчас безвестных исследователей, которые, не задумываясь и ни на секунду не колеблясь, отдавали свою жизнь на бесконечном пути поисков возбудителей, переносчиков и природных резервуаров опасных для человека заразных болезней. Их труд — самоотверженное служение науке и человеку, это подвиг, который зовет и других отдавать себя борьбе за благо человечества.Заинтересованность и увлеченность, с которыми написана книга М. Даниела и которые невольно передаются читателю, несомненно, связаны с тем, что автор ее лично принимал непосредственное участие во многих описанных в ней событиях.Милан Даниел родился в 1931 г. в г. Гораждевице (Южная Чехия, ЧССР). В 1956 г. окончил факультет естественных наук Карлова университета в Праге по специальности «зоология — паразитология». В настоящее время он руководитель отделения медицинской энтомологии и экологии Института тропической медицины при Институте усовершенствования врачей и фармацевтов в Праге. Одновременно руководит Национальной референс-лабораторией по медицинской энтомологии и переносчикам инфекций при Министерстве здравоохранения ЧСР. Его специальностью является изучение паразитических членистоногих (клещей и кровососущих насекомых), их экологии, зоогеографии и значения для переноса инфекций.М. Даниел участвовал во многих экспедициях (в некоторых — в качестве руководителя), занимавшихся изучением природной очаговости инфекций в горных областях Болгарии, Югославии, Албании, посетил район Скалистых гор в США (1963), был членом чехословацких научных альпинистских экспедиций в Гиндукуше (1965, 1967) и Гималаях (1973). Во время этих экспедиций были проведены зоологические и паразитологические исследования, которые привели к ряду открытий. В частности, было обнаружено много ранее неизвестных видов животных и растений, 11 из которых были названы в честь М. Даниела видовым названием danieli (из растений Silene danieli и из животных 10 видов членистоногих, относящихся к разным группам). М. Даниел проводил научные исследования также в Афганистане (1974), Уганде (1978), на Кубе (1980), в Египте (1987). Он активно сотрудничал с советскими специалистами при изучении паразитоценозов мелких млекопитающих и экологии клеща Ixodes ricinus.М. Даниел является автором более 200 оригинальных научных работ, в том числе 10 монографий, опубликованных в Чехословакии и в других странах. Наряду со специальными работами М. Даниел опубликовал большое число научно-популярных работ, в том числе 3 книги, в которых в живой и увлекательной форме поведал о различных паразитологических проблемах. Его книга «Жизнь и смерть на вершинах мира» (Прага, 1977) была опубликована также на русском и литовском языках (Москва, 1980; Вильнюс, 1987). М. Даниел также активно участвует в подготовке многих передач Чехословацкого радио и телевидения и в качестве консультанта несколько раз сотрудничал с Чехословацкой студией документальных фильмов.Даже сжатый пересказ биографии Милана Даниела говорит о том, что его книга — это рассказ очевидца, непосредственно участвовавшего в борьбе с «носителями смерти». Документальность содержания и живость повествования делают книгу высокоинформативной и легко воспринимаемой широким кругом читателей.

Доктор медицинских наук, профессор,член Комитета экспертов Всемирной организации здравоохраненияБ. Л. Черкасский

Начало лета! Июньское утро обещало чудесный день. Солнце светило прямо в окна серого здания в Дейвице, где тогда находился Паразитологический институт Чехословацкой академии наук, и будто ожил обычно угрюмый фасад, новыми красками заиграла жестяная крыша. И у людей было на редкость хорошее настроение.Бодрая, светлая атмосфера проникала через открытые окна в лаборатории, действуя и здесь подобно волшебной палочке. Не думайте, что в научном институте постоянно царит серьезная, напряженно-сосредоточенная обстановка. Ведь и здесь люди остаются прежде всего людьми и радуются каждому дню, который начинается на такой вот оптимистичной ноте, как сегодняшний.Немного иначе все было в помещении, где в то утро оказался я, и, вероятно, не только потому, что напоминало оно скорее кабинет начальника отдела, чем лабораторию, как мы ее себе представляем. Главное — там не было ни одного человека в белой лабораторной одежде. Все — не только гости — члены экзаменационной комиссии, но и я, представший перед нею в роли экзаменуемого, — были одеты в костюмы. Мало того, на мне был темный строгий костюм, и это, признаюсь, мешало мне больше всего. На экзамен приехал я прямо из Восточной Словакии, где мы уже много месяцев работалив глубине буковых девственных лесов — занимались обследованием местности, а нашим кровом и рабочим местом служил сборный деревянный домик. И вот сейчас рубашка, застегнутая на все пуговицы, да еще и стянутая галстуком, вдруг стала невыносимо тесной, и я бы предпочел потеть в рабочем комбинезоне где-нибудь на Копанице или Скаляном, чем тут в парадном пиджаке. Но всему свое время! Предстоявший мне экзамен на кандидатский минимум — это нечто вроде спортивного состязания, фаворитом в котором считается экзаменуемый. Это последний специальный экзамен у готовящегося к научному поприщу, и, прежде чем вступить на него, он должен доказать, что обладает не только теми знаниями, какие получил в вузе. Членам экзаменационной комиссии большей частью он уже хорошо знаком по работе, и теперь самое главное состоит в том, что состязание, в которое вступают обе стороны и победить в котором обязан экзаменуемый, должно пройти на высоком уровне и, как говорили в старину, удостоиться оценки «превосходно». И оттого обе стороны слегка (а порой и изрядно) волнуются.

Процедура очищения от вшей по книге Hortus Sanitatis. 1491

Я обошел подводные камни медицинской протозоологии и устоял под градом вопросов, которыми меня забросал академик Йировец. С напряжением ждал я первого вопроса профессора Обенбергера, экзаменовавшего меня по энтомологии.«Послушайте, пан коллега, — и при этих словах пепел от папиросы, прилипшей в уголке рта, сыпался у профессора на лацкан темного пиджака (представить себе его без папиросы и пепла на лацкане просто невозможно), — а что мы знаем, ну, допустим, о вшах?»Подобного вопроса надо было ждать — предчувствие не обмануло меня! Дело в том, что как раз в это время вышел третий том обширного труда Обенбергера по энтомологии, и в нем был разработан также отряд вшей. Я допускал мысль, что, когда на экзамене речь зайдет о паразитологии, профессор Обенбергер, хотя сам он занимался изучением жуков-златок, коснется проблем паразитизма. И тут уж сам собой напрашивался вопрос о вшах, о которых говорилось в только что опубликованной книге. Сам я тогда изучением вшей не занимался, но из соображений, о которых сказано выше, на совесть проработал все, что мне было доступно. И теперь одна задача — не ударить лицом в грязь. Желая обрадовать профессора Обенбергера как автора тем, что хорошо знаю его книгу, я привел и все исторические анекдоты, которыми пересыпана она. Профессор одобрительно кивал, слушая забавную историю о гетере, поведанную античным писателем Athenaios: по преданию, у гетеры было прозвище “phtheiropole” (в вольном переводе по-русски это могло бы звучать как «вшивушка»), потому что на пороге своего жилища она, бывало, коротала время в ожидании клиентов за поиском вшей — и это никому не казалось тогда признаком плохого вкуса. Профессор, однако, забеспокоился при моих словах, что, мол, в древние и средние века многие знаменитые люди стали жертвами катастрофической завшивленности. С грехом пополам выдержал он цитату о библейском царе Ироде, с которого после смерти «текли вши, как родник, который течет из земли», но уже не в силах был вынести свидетельства летописца об епископе Нойонском, «на котором было столько вшей, что, когда он умер, пришлось зашить его в кожаный мешок, чтобы вши не расползлись до того, как его похоронили, на скорбящих гостей».«Голубчик, довольно! Перестаньте! — искренне взмолился пан профессор. — От этих рассказов тело зудит так, что неудержимо хочется чесаться! Кончайте эти забавные вшивые истории и займитесь лучше энтомологией!»И пан профессор перешел к следующим вопросам, входившим в его экзаменационную гала-программу. «Филогенетическое развитие насекомых — их родословная, — скомандовал он. — И можете, если уж так хотите, продолжать о вшах».