В дверь звонили, но Рита, забравшись под одеяло, не собиралась никому открывать. Она слишком устала, чтобы принимать кого бы то ни было. Это не мама, не Ната и, конечно, не Марк, все они знают, что она сегодня ни для кого не доступна, все предупреждены… Ей надо хорошенько выспаться, чтобы завтра, в день ее свадьбы, выглядеть свежей и отдохнувшей. Кто бы мог подумать, что на подготовку свадебного ужина и прочие приятные вроде бы мелочи уйдет так много сил и нервов.

Но звонивший явно не собирался уходить. Рита уже чувствовала, что этот визит может быть связан с Марком, с его ужасной работой, а потому злилась и на себя – она не успела еще привыкнуть к тому, что ее жизнь теперь наполнится криминальными тенями, тянущимися из толстых папок, аккуратно сложенных в сейфе Марка Александровича Садовникова, ее жениха, следователя прокуратуры. Убийства, изнасилования, исчезновения людей и снова убийства… До встречи с Марком она и понятия не имела, что в городе совершается так много убийств.

«Я сейчас сама стану убийцей!»

Она встала, набросила вязаную кофту, доходившую ей до щиколоток, завернулась в нее, как в одеяло, и, тряхнув волосами, словно сбрасывая с себя остатки дремы, пошла открывать. Или хотя бы посмотреть в глазок.

– Ба, Леня! – воскликнула она и сразу же поймала себя на том, что еще не так давно она радовалась вот так же, с таким же восклицанием встрече с Леней Переваловым… Но теперь его нет, он погиб. Сейчас она видела перед собой его тезку, и тоже ужасно обаятельного, Леню Масленникова. Вот уж кого она действительно не ожидала увидеть на пороге своей квартиры, так это его, Ленечку. Когда-то, несколько лет тому назад, он овдовел и сделал Рите предложение, но она его со смехом отвергла. Не смеяться было невозможно, потому что она никак не могла взять в толк, с какой стати он пришел с цветами и кольцом именно к ней, ведь у них и романа-то никакого не было. Так, встречались то у Перевалова, то у Вальки Нежного, ездили на Волгу на шашлыки, а однажды даже всей компанией отправились на машинах на море… Ну да, он был влюблен, но разве для замужества этого достаточно? А как же она? Ее чувства не в счет? Поэтому и расхохоталась прямо ему в лицо… Сначала Леня обиделся, долго не появлялся в ее мастерской, даже не звонил, но потом отошел, завел себе какую-то официанточку, успокоился, хотя потом так же быстро, говорят, с ней и расстался… И снова они с Ритой стали встречаться у общих знакомых, словно и не было букета, кольца и предложения руки и сердца.

Тело девушки нашли в посадках, неподалеку от Кумысной поляны. Как всегда, случайно. Мужики тянули старый кабель, сворачивая его в тяжелое кольцо, чтобы потом отвезти в пункт приема старого металла, и наткнулись на завернутое в простыню тело. Один из мужчин даже потянул за край простыни, чтобы посмотреть… Зрелище не для слабонервных…

Марк стоял и курил в стороне, пытаясь понять, каким образом тело оказалось именно здесь. Судя по состоянию простыни, тело не волокли, скорее всего, его вынесли из машины и положили на землю. Значит, преступление было совершено в другом месте. Девушка была удушена. Изнасилована ли она и прочие подробности он узнает только завтра, и это в лучшем случае. А завтра у него свадьба. Он так долго ждал этого дня, что ему уже и не верилось, что завтра (благословенный день!) он не увидит ни трупов, ни серых и скучных лиц своих измученных коллег, ни испитого лица эксперта-криминалиста… Он откроет глаза и увидит перед собой нежное лицо Риты, зароется в густые теплые локоны и будет целовать ее до тех пор, пока не зазвонит будильник… И начнется самое интересное. Удивительное! Двое взрослых и неглупых людей будут играть спектакль под названием «Свадьба». Наденут свои лучшие костюмы, возьмут в руки букеты роз… Будет звучать музыка, многочисленные гости будут их поздравлять торжественными тостами, дарить подарки…

– Три дня подряд шел дождь, невозможно определить следы… Ни окурков, ни пуговиц, ничего такого, – сокрушался эксперт, ползая по траве в поисках хотя бы каких-нибудь улик. – Девушка словно с неба упала. Хотя, как ты понимаешь, Марк, ее привезли на машине. Но те следы, что на дороге, если вообще можно назвать дорогой эту глинистую колею, уже давно закатаны – рядом поселок… Да и грибников полно.

Но Марк думал о Рите, представляя ее сейчас крепко спящей дома в полной тишине. Она всех попросила не тревожить ее, сказала, что хочет выспаться. И ее можно понять. Занимаясь приготовлениями к свадьбе, она продолжала работать – у нее было два заказа на натюрморты, и она, свободная, что называется, художница, была счастлива, что востребована и что знакомые финны, гостившие в Саратове в прошлом году и купившие у нее тогда фантазийные работы, не забыли ее и, оказавшись снова на Волге, позвонили и заказали ей вполне определенные натюрморты: букеты ромашек и красных роз. Они поговорили еще тогда с Ритой о свободе, что это понятие весьма и весьма неоднозначное, что свобода как таковая, в сущности, никому и не нужна: свобода от любимого человека, от близких, от заказчиков… Человек должен чувствовать себя нужным, любимым, и лишь тот, кто обречен на одиночество, выдумывает себе свободу, как единственное благо… Это был долгий и сложный разговор…

Марк уже в машине вспомнил про убитую девушку, спросил себя, была ли она одинока. Молода, хорошо сложена, красива… Кому понадобилось убивать ее и за что? Ревность? Как часто в последнее время ему приходилось сталкиваться именно с этой причиной. Ревность – мотив номер один, когда речь идет об убийстве молодой девушки или женщины. Если, конечно, убийца не маньяк. Тогда мотив следует искать в другом месте. Анализировать, что общего между жертвами… Но пока что жертва, слава богу, только одна. И о маньяке думать еще рано. Марк, размышляя таким образом, вдруг поймал себя на мысли, что с каждым годом он делается все циничнее и циничнее, что и к смерти стал относиться более спокойно. Или он заблуждается? Мысли его текли вяло, ему было неприятно думать о мертвой девушке или даже пытаться представить себе ее живой. Надо было хотя бы за неделю до свадьбы взять отпуск, чтобы такие неприятные дела не омрачали общую картину мира в целом. Ведь он женится, причем на любимой женщине, и женитьба – это его желание, он знал, что Рита могла бы спокойно существовать с ним, и не расписываясь. Но не потому, что он законопослушный гражданин, он решил жениться, нет, ему был важен сам факт ее, Ритиного, согласия. Она хотела быть ему женой, хотела связать с ним свою жизнь, и это не каприз, это серьезное решение… Или же он был просто несовременен? Как бы то ни было, но завтра их брак зарегистрируют, будет праздник, их придут поздравить друзья и родственники… Главное, чтобы не заявилась бывшая жена, особа эксцентричная и даже жестокая… Но нет, кажется, у нее другой муж, и она вроде бы даже счастлива… Он снова вспомнил про девушку, которую удушили и бросили в посадках. Вот ведь как случается – кому-то понадобилось лишать ее жизни. Словно, исчезнув, она могла бы решить какие-то очень важные проблемы убийцы. Если это ревность, то от нее все равно не излечиваются. И смерть женщины, которая изменила, лишь усугубляет и без того болезненное восприятие жизни. Возможно, мужчина задушил ее в порыве охватившей его злобы, когда застал с любовником. И не всегда ревность, вот что самое обидное, доказывает наличие любви к женщине. Марк иногда спрашивал себя, как бы он поступил, если бы Рита изменила ему, как бы себя повел, если бы застал ее, к примеру, с другим мужчиной. Но, прокручивая опасный ролик воображаемой сцены измены, каждый раз осознавал, что не может досмотреть его до конца: в последних, самых красноречивых кадрах Рита отсутствовала. Словно сама мысль о допустимости ее измены и предательства тормозила, а картинка становилась прозрачной. И это обстоятельство лишь добавляло Марку уверенности в верности своей возлюбленной.