Мочка правого уха у нее была как будто порвана. Платье на плече в крови.

Пузырек даже притормозил рядом со скамейкой, чтобы получше разглядеть молодую женщину в зеленом платье. Она, несмотря на сильный дождь, продолжала сидеть, уставившись куда-то в пространство.

Люблинский парк, куда Никита Пузырев по кличке Пузырек приехал специально для того, чтобы купить пару толстых жаб, потемнел от компании нависших над макушками высоких деревьев темно-синих туч. Стало прямо как вечером – темно и душно. Мальчишка, который обещал продать Никите жаб, почему-то не пришел. То ли жаб у него к тому времени уже не было, то ли он просто не смог.

И вот теперь по его вине Никита попал под ужасный ливень, теплый, сильный, сделавший парк аквариумом, а его самого – растерявшейся рыбкой. И эта самая рыбка запуталась в водорослях – кустах акации, возле которых он и набрел на скамейку с незнакомкой в зеленом платье. И ему показалось, что она русалка, вынырнувшая из Люблинского глубокого пруда, чтобы зализать свои раны.

Никитка, быть может, и прошел бы мимо непонятной женщины, поразившей его выражением полного равнодушия на лице, если бы его внимание не привлекли ее туфли. Точно такие же были и у его мамы. Это означало, что бедняжка в зеленом платье примерно из такой же семьи, что и Пузыревы, поскольку не каждая женщина, рассуждал Никитка, в состоянии купить себе такие красивые и дорогие туфли. Ему вдруг представилось, что это его мама сидит здесь, в мокнувшем под ливнем парке, после того как на нее напал какой-нибудь бандюга, которых сейчас в Москве полным-полно.

Раз глаза у девочки были заплаканные, значит, у нее действительно что-то случилось, – рассуждал Сергей, для которого дело Конобеевых уже превратилось в дело чести. – Мы проверяли, на самом ли деле номер телефона, который появился на нашем определителе, соответствует их номеру. Я специально еще раз позвонил из автомата, и Сашка видел, как Света подбегала к телефону.

– И ты, конечно, молчал в трубку? – усмехнулась Маша.

– Конечно, молчал. А что можно было ей сказать? Что мы готовы ей помочь?

– Надо что-нибудь придумать…. Вот сейчас Людмила Николаевна скажет нам, как поступить с Валерией, а уж потом я вместе с вами поеду к Конобеевым. Хотя… зачем чего-то ждать?

И Маша, придвинув к себе телефон, набрала номер. В комнате стало необыкновенно тихо.

В ту ночь Маша долго не могла уснуть. Все думала о Свете Конобеевой, о Дронове, о том, какая тяжелая штука жизнь. Ей и Свету было жалко, но и Дронова отдавать не хотелось. А в том, что ее товарищ и новая знакомая влюбились друг в друга, она уже не сомневалась. Вон какими взглядами они обменивались…

Света вместе с Валерией и Людмилой Николаевной осталась ночевать в штабе. Домой возвращаться после того, как она обрела друзей, было глупо, да и небезопасно.

Девочка, немного успокоившись, смогла ответить Горностаеву на все интересующие его вопросы, связанные с ее отцом. При разговоре присутствовала и Маша. Но главным в ту минуту был, конечно же, Серега. Он вел себя, как настоящий следователь. Из рассказа Светы можно было понять, что ее отец является человеком солидным, серьезным, но довольно-таки жестким. И даже властным.

– Как ты думаешь, Света, у твоего отца могли быть враги?

– Думаю, что да. Но только по работе. В его подчинении находится много строительных бригад. Случается порой так, что отец не доволен их работой, лишает кого-то премии. Это из-за принципа. Уж что есть, то есть. Но ведь это справедливо.

Маша вошла в салон «Флора» и поняла, что совершенно не готова к активной деятельности. Во-первых, она еще не оправилась от шока, явившегося результатом ее галлюцинаций. Увидеть в шкафу Валерию – это уж слишком! Во-вторых, она не представляла себе, что ей делать и к кому обратиться в косметическом салоне, чтобы попытаться помочь Светлане в поисках ее матери.

Десятки, а может, и сотни женщин приходят сюда, чтобы сделать прическу, макияж, маникюр. И среди них была Клара Конобеева. Предположим, Маше сейчас удастся выяснить, кто конкретно являлся ее парикмахером. А что будет дальше? Она подойдет к этому мастеру и скажет: «Здрасьте, я пришла расспросить о вашей пропавшей клиентке, Кларе Конобеевой. Вы не знаете, где она сейчас может быть?» И что останется делать бедной уставшей парикмахерше, как не покрутить пальцем у виска? Наверняка она скажет что-нибудь вроде: «Деточка, а не пошла бы ты… делать маникюр…» И будет абсолютно права, между прочим.

Маша вздохнула и хотела было уже повернуть назад, как увидела направляющегося прямо к ней низенького и щуплого мужчину. Он был похож на гнома с пышной черной шевелюрой и такими же шикарными усами и бородой. Очевидно, не дав ему нормального размера тела, природа решила одарить его породистой, густейшей растительностью.

– Не желает ли маленькая леди сделать косметическую масочку на лицо?

Мужчина так близко подошел к Маше и буквально впился в нее взглядом, что девочка шарахнулась в сторону и от страха чуть не закричала.

Бригада Карташова ремонтировала огромную элитную квартиру на Тверской. «Если убрать все мешки и прочие строительные материалы, – подумал Сергей, оглядывая колоссальное пространство, – то здесь можно ездить на велосипеде».

Карташов, краснолицый мужик с хитрющими глазками и рыжеватыми моржовыми усищами, встретил нового «подсобника» широкой улыбкой.

– Присоединяйся. Здесь главное правило – не задавать лишних вопросов. Делай, что тебе велят, и не суй нос не в свое дело. А уж мы тебя не обидим. Тебе Милена ничего про оплату не говорила?

Сергей и не знал, что ответить. Но Карташов его опередил:

– Да это, собственно, и неважно. Платить я тебе буду из своего кармана, потому как ты в документах нигде не числишься. А уж я с шефа взыщу сам, своими методами.