Дело было под землёй.

В сырой пещере, глубоко под Белгрэйв-сквер, из стен сочилась каплями вода. Но что до того волшебнику? Не сухая пещера нужна была ему, но потайная. Здесь размышлял он о связи событий, управлял судьбами и приготавливал колдовские зелья.

Последние несколько лет торжественное спокойствие его размышлений нарушал шум автобусов; далёкий рокот подземного поезда под Слоан-стрит чутким ушам мага слышался гулом землетрясения. Ничто, что слышал бы волшебник о мире над своей головой, не свидетельствовало в пользу мира.

Однажды вечером, сидя в тёмной, сырой пещере и дымя зловещей своей трубкою, маг решил, что Лондон прожил на свете достаточно, злоупотребил предоставленными возможностями и вообще зашёл чересчур далеко с цивилизацией. И решил он Лондон разрушить.

Призвал он тогда своего приспешника из заросшего сорняками угла пещеры и «Принеси», сказал, «мне сердце жабы, что обитает в Аравии и селится в горах Бетании». Тут приспешник выскользнул в потайную дверь, оставив старика с его ужасною трубкой, и никто, кроме разве что народа цыган, не знает, куда он пошёл и какой тропой возвратился, но спустя год он снова стоял в пещере, проскользнув в потайной люк, пока старик курил трубку, и принёс с собой малый комок плоти, гниющий в гробике из чистого золота.