Лондон. Ночь. Еле уловимая свежесть послала впереди себя ветер, и он, без ума от радостной свободы, влетел в город. Асфальт мокро блестит. Что-то постукивает, вроде бы издалека. Слабый стук футбольного мяча; даже этот тихий звук слышен в эту пору. Глухие удары звучат все громче, ночной воздух уже наполнен ими. И вот кто-то в темном проходит мимо и вместе со стуком мяча исчезает в темноте. Праздник окончен. Гаснут огни, закрываются двери, музыка умолкает, танцоры расходятся по домам и пропадают в ночи, и Время возглашает: «Все это в прошлом и больше не вернется никогда».

И вот темные, сочные тени становятся светлее и прозрачнее. Так же неслышно, как тени, возвращаются домой кошки. В полях, лесах о смене времени суток извещает природа, в Лондоне – свои предвестники.

Мне тоже становится ясно, что ночь окончательно прошла и пока ее возвращения не будет. Чуть заметный свет уличных фонарей говорит мне, что улицы тихи и пустынны не потому, что власть ночи сильна, а просто потому, что люди еще не пробудились ото сна. Так мрачные, растерянные стражи еще стоят с мушкетами у ворот дворца, хотя от владений их господина осталась всего одна провинция, да и та никому не нужна, и вряд ли ее кто-нибудь будет завоевывать.

Вид уличных фонарей, попутчиков ночи, уверяет вас том, что там, вдали, английские горы уже видят рассвет, а древние, седые скалы Дувра уже купаются в лучах зари, а морской туман, приподнявшись над своим царством, двинулся на берег.

А вот и примета Лондона – дворник со шлангом вы шел поливать улицу.