Его рассказы о сверхъестественном отвергают как аллегорические толкования, так и научные объяснения. Их нельзя свести ни к Эзопу, ни к Г. Дж. Уэллсу. Еще меньше они нуждаются в многозначительных толкованиях болтунов-психоаналитиков. Они просто волшебны.
Во времени, как и в пространстве, мое воображение бродит далеко отсюда. Оно отвело меня однажды на край каких-то утесов, низких, красных, встававших над пустыней: неподалеку от пустыни находился город. Был вечер, и я сидел и наблюдал за городом.
Теперь я видел людей, которые появлялись по трое, по четверо, прокрадываясь из ворот того города – числом около двадцати. Я слышал гул мужских голосов в вечернем воздухе.
«Хорошо, что они ушли», говорили они. «Хорошо, что они ушли. Мы можем теперь заняться делом. Хорошо, что они ушли». И люди, которые оставляли город, уходили все дальше по песку и скрывались в сумерках.
«Кто эти люди?» спросил я своего сияющего предводителя.
«Поэты», ответило мое воображение. «Поэты и художники».