Англичане?! Сырость, туман, ростбифы, скука… Но ведь эту книгу писал француз!
Ваш друг Сан-Антонио вынужден посетить неказистый британский островок под видом священника. Как же удержать горячее сердце в груди под рясой? А если рядом сидит хорошенькая мышка?
Однако приказ шефа это вам не банановая кожура под ногами. Его не обойдешь. К тому же Сан-А чертовски любопытен. Вот он и шарит по острову из конца в конец. В тумане! Пока не находит то, что ему требуется. Трупик хорошенькой девушки двухнедельного возраста (это, как вы понимаете, относится к трупику) и живую красотку в качестве переводчика. Ведь варварского языка бритишей инспектор французской полиции знать не обязан…
А что вы скажете насчет того, что ростбифы ездят по левой стороне? Сан-А от этого тоже не в восторге. Не лучше ли путешествовать морем? В обществе братьев-преступничков? Да еще прикованным к стенке? Вы бы давно уже были в туалете, однако ваш друг Сан-А еще ухитряется выжить и доложить вам о своих подвигах.
Дамы и особенно господа! Если вас покоробила последняя фраза, то можете попросить у продавца ластик, стереть ее и написать что-нибудь свое. Привет!
Глава 1
Где пойдет речь о неосторожном вождении машины, монтировке, веревке для висельника и загадочной казни
У человека глаза как два желтка в яичнице. Он невысок ростом, у него седые волосы и цвет лица диетика, всю жизнь питавшегося исключительно йогуртом.
Он тихо рыдает, и слезы оставляют розовые звездочки на промокательной бумаге пресс-папье.
В тот момент, когда я вношу свои девяносто килограммов в кабинет, шеф отвешивает мне многозначительный и в то же время раздосадованный взгляд…
Плачущих людей нам хватает здесь, в наших стенах, и нельзя сказать, чтобы мы разрывали себе душу от сочувствия. Обычно если кто-то начинает пускать слезу перед полицией, то этот кто-то или наделал глупостей, или разыгрывает сцену, чтобы привлечь нас на свою сторону…
Шеф произносит тихо:
Глава 2
Где пойдет речь о священнике в церковной рясе и осужденном в тюремной робе
Я сижу в баре Орли, когда громкоговоритель выкашливает в зал приглашение пассажирам, отправляющимся в Лондон, в том смысле, что железная птица на колесиках сейчас взмахнет крыльями и все такое прочее…
Нас тут собралась небольшая кучка при выходе на посадку в самолет.
Я занимаю место рядом с довольно милой мышкой, на которой навешано, как на рождественской елке. У нее огромные ресницы типа хлоп-хлоп, ну а духи могут забить смрадный запах любой скотобойни. Мне это щекочет не только ноздри…
Она завязывает разговор:
— Вы первый раз летите на самолете, господин аббат?
