Макс Даутендей

В голубом свете Пенанга

Малайская куртизанка Габриэла Татото, которая весной путешествовала на английских пароходах по Малаккскому проливу и Китайскому морю - от Пенанга до Гонконга, лето обычно проводила, отдыхая на своей вилле в Пенанге. Ее белый дом стоял посреди большого темного сада с лужайками. Вместо цветочных клумб вдоль решетчатой ограды тянулись длинными рядами высокие, в рост человека, голубоватые фарфоровые вазы. В них росли букетами тигровые лилии в желтых и красных пятнышках. Стройные пальмы со смоляно-черными опахалами листьев высились гордо, как сумрачные павлины, вокруг белой виллы. У самого входа в сад широко раскинуло свои ветви электриновое дерево с пунцовыми цветами, и россыпь их алела в воздухе, точно брызги крови из-под ножа мясника. Казалось, сад отражал в своих красках саму переменчивую душу куртизанки, воплотив ее в изысканности ваз, сумрачности пальм, сладострастной красноте и обнаженной чувственности электриновых деревьев.

В Пенанге надо всем - над стенами домов из известняка, над широкими листьями пальм и кожей людей - царит вечно голубой свет. Голубизна разлита повсюду, точно мерцание невидимой электрической дуговой лампы; она окрашивает фонтаны садов, булыжники мостовой, ленивое зеркало моря и даже броню проходящих мимо военных судов. Это подобно фосфоресцирующему свечению посреди дня. И голубизна делает ракушечный известняк, из которого сложены стены, прозрачным, так что, кажется, взгляд может беспрепятственно проникать внутрь, как если бы весь город был только голубоватой нереальной картиной сна, галлюцинацией, порожденной тропическим солнцем. Еще никому не удавалось объяснить это чудо, но голубой свет неизменно присутствует на открытках с видами Пенанга, и местные фотографы накладывают на лица и пейзажи это лунное сияние посреди солнечного блеска.

И стены загородного дома Габриэлы Татото лунно голубели на фоне темной зелени сада, как слишком сильно подсиненное белье.