Это случилось в начале мая. Первым недоброе заметил пастух. Как-то вечером, вернув стадо в огороженный кривыми жердями загон, он огорошил односельчан известием, что все мухи в поле куда-то пропали. «Это к войне», — сделал вывод приятель пастуха скотобой. Ему ли не знать о повадках мух, которые, к слову сказать, водились на скотобойне в больших количествах.

Слухи о приграничных стычках с трульфами стали доходить до Ведячего Лога с конца зимы. Граница же проходила по череде высоких гор, опоясывавших Ведячий Лог с востока. За горами простиралась бесплодная скалистая равнина, чьи обитатели не знали другого ремесла, кроме войны и разбоя. По общему мнению, трульфы не относились к людскому племени. Они были выше, сильней и проворней, и бегом могли обогнать иную лошадь. Очевидцы описывали их, как высоких и тощих существ с невероятно сильными членами, с плоскими квадратными лицами, с отвратительным ртом, напоминающим пасть бульдога, но страшнее всего были глаза — черные, без зрачков, неподвижные блюдца.

Пока перевалы были покрыты снегом, жители чувствовали себя в безопасности. Горные заставы могли отбить наступление малых сил, но что будет, когда снег сойдет и враг двинется всей своей мощью?

Опасения скотобоя подтвердились тем же вечером, когда над дорогой, ведущей к перевалам, были замечены клубы пыли. Это шло войско — к счастью, пока что свое. Стратег Аррога вел королевские войска на восток, поднимая пыль и увлекая за собой мух. На закате, в дневном переходе от линии гор, Аррога приказал разбить лагерь.

Война еще не началась, но крестьяне уже начали терпеть убыток: конница вытаптывала зеленые всходы, пехота подбирала кур и уток.