1
Дэйв Хэнсон! Властью твоего истинного имени призываю клетки и гуморы, Ка и Оно, Сверх-Я и…
«Дэйв Хэнсон!» Прорвавшись сквозь кромешную тьму, это имя впилось в него, принялось по частичкам выуживать его из пустоты. Нежданно-негаданно он осознал, что жив — и удивился. Вокруг был воздух. Он жадно вдохнул его, и легкие словно обожгло огнем. Странно, ведь он мертв, а тут вдруг начал дышать…
Он взял себя в руки, бросил фантазировать и сделал еще один вдох. Вновь жжение, но уже почти терпимое. Сделав над собой усилие, он принюхался к запахам места, где находился. И вновь удивился — ни намека на едкий лекарственный аромат больницы. Отнюдь: его ноздри опалила ядовитая вонь серы, горящей шерсти и нестерпимо сладких благовоний.
Ему стало душно. Его диафрагма напряглась, что вызвало резкую боль в расслабленных долгим бездействием мышцах. Он чихнул.
— Хороший знак, — раздался мужской голос. — Попутчики смирились и уходят. Способность чихать доступна лишь истинному существу. Но шансов у него все равно маловато — вся надежда на саламандру.
2
Судя по всему, ремонт его тела как-то не заладился. Дэйв постоянно бредил. Иногда умирал и чувствовал себя вселенной, давным-давно умершей тепловой смертью — проще говоря, весь смерзался от абсолютного холода; порой он забредал в фантастические миры — все, как на подбор, жуткие. И все время, даже находясь без сознания, отчаянно пытался не развалиться на части.
Просыпаясь, он всякий раз видел рядом с собой молодую медсестру. Как выяснилось, ее звали Нима. Обычно рядом с ней маячила осанистая фигура сира Перта. Иногда он замечал сатера Карфа или еще какого-нибудь старика, которые колдовали над своими странными аппаратами — правда, порой у них в руках были вроде бы обыкновенные шприцы и прочие медицинские причиндалы. Однажды он обнаружил на себе «железное легкое» — аппарат искусственного дыхания. Над его лицом витала какая-то паутинка.
Он потянулся было смахнуть ее, Нима удержала его руку.
— Не тревожь сильфа, — приказала она.
Еще один период полуосмысленности пришелся на момент, когда вокруг него воцарилась какая-то суматоха. Происходило что-то важное или опасное. Слипающимися глазами он созерцал, как некие люди торопливо сооружают вокруг его койки сеть. Тем временем в дверь, хлюпая и подтекая, билась какая-то склизкая, массивная тварь. Работники больницы явно были против нее бессильны. Слышались крики «Держи ундину!». Саламандра в груди Дэйва при каждом вопле твари забивалась все глубже и тихо блеяла.