Лет пятнадцать назад этот фильм произвел сенсацию. На документальную ленту «Воспоминание о будущем» выстраивались километровые очереди. Его автор, немецкий исследователь Эрих фон Дэникен, потряс воображение советского зрителя своей смелой и дерзкой гипотезой — в незапамятные времена на Земле были космонавты древности, палеоастронавты. Он приводил яркие и красочные доказательства, предлагая подумать над ними, он расшатывал заскорузлые стереотипы мышления, задавая сакраментальный вопрос: а почему бы и нет?
С тех пор имя Эриха фон Дэникена многократно дезавуировалось, побивалось камнями и поливалось грязью. Его обвиняли в прямой подтасовке фактов, в легкомыслии и легковерии. Но как ни странно, ни одному читателю в нашей стране не довелось лично познакомиться с системой доказательств фон Дэникена, и данная публикация — первая попытка заполнить это «белое пятно» в наших знаниях о прошлом Земли.
Со дня выхода книги прошло немало лет, и они принесли новые открытия, о которых, возможно, современный читатель уже осведомлен; кое-что уточнилось, кое-что можно отвергнуть.
Но и сегодня теория Эриха фон Дэникена привлекает своей безудержной смелостью, броскостью мысли и романтизмом.
Вступление
Чтобы написать эту книгу, потребовалась определенная смелость, и не меньшая смелость потребуется от вас, чтобы прочесть ее. Потому что ее теории и доказательства не согласуются с построениями традиционной археологии, тщательно сконструированными и надежно забетонированными от посягательств: ученые назовут эту работу сущей чепухой и внесут ее в индекс книг, о которых лучше не упоминать. Мещане поспешно скроются под скорлупу столь привычного им мира, когда столкнутся с мыслью о том, что наше прошлое, возможно, куда более таинственно и волнующе, чем наше будущее.
Тем не менее, одно совершенно ясно: в нашем прошлом, том прошлом, которое простирается на тысячи и миллионы лет, есть что-то невыясненное. Это прошлое изобилует неизвестными богами, которые посещали доисторическую землю в космических кораблях. Прошлое оставило нам невероятные технические достижения.
Нечто противоречивое есть и в нашей археологии! Потому что она обнаружила электрические батареи, которым от роду несколько тысяч лет. Потому что найдены изображения странных существ в отличных скафандрах. Потому что мы столкнулись с пятнадцатизначными числами, с которыми не приходилось иметь дело даже компьютерам. Но каким образом люди доисторической эпохи могли создать все это?
Полна противоречивости и наша религия. Общее для каждой из конфессий то, что в них действуют существа, которые обещают человечеству помощь и спасение. Такие же обещания дают и примитивные божества. Почему они не сдержали их? Почему они использовали сверхсовременное оружие, сталкиваясь с примитивными людьми? И почему они собирались уничтожить их?
Давайте смиримся с мыслью, что мир идей, которые сформировались за тысячелетия, не выдерживает натиска времени. Всего лишь несколько лет вдумчивых исследований почти разрушили мысленное здание, в котором мы чувствовали себя как дома. Знания, которые скрывались в книгохранилищах тайных обществ, должны быть вынесены на свет. Век космических полетов не может более быть веком тайн. Мы уже высадились на Луне. Космические путешествия, конечной целью которых будут далекие звезды, перекидывают мост через пропасть, отделяющую нас от прошлого. Из темных бездн восстают боги и первосвященники, короли и герои. Мы должны бросить им вызов в стремлении вырвать у времени его тайны, ибо мы должны знать наше прошлое во всей полноте, не оставляя никаких провалов.
Есть ли в космосе разумные существа?
Можно ли предположить, что мы, люди двадцатого столетия, являемся не единственными живыми существами в космосе? Поскольку ни в одной экспозиции любого музея мира нет зародыша существа с другой планеты, ответ, гласящий, что наша планета — единственная, на которой существует человек, следует признать достаточным и убедительным. Но если мы углубимся в обилие фактов, которые возникли в результате последних открытий и исследований, лес вопросов станет все гуще и гуще.
В ясную ночь невооруженным глазом можно увидеть примерно четыре с половиной тысячи звезд — так говорят астрономы. С помощью телескопа даже маленькой обсерватории к нам приближаются около двух миллионов звезд. Учитывая невообразимые размеры космоса, наша звездная система представляет собой только небольшую часть несравнимо большего звездного скопления — так сказать, ядра Млечного пути, содержащего около двадцати галактик радиусом в 1 500 000 световых лет. И даже это огромное число невелико по сравнению с многими тысячами спиральных туманностей, о существовании которых поведали нам радиотелескопы. И их исследование только начинаются.
Астроном Харлоу Шепли считает, что в пределах досягаемости наших телескопов существуют примерно 1020 звезд. И если, по его прикидкам, планеты есть вокруг только одной из каждой тысячи звезд, мы получаем весьма внушительное количество планетных систем. Если, исходя из этого положения, мы продолжим подсчеты и примем, что условия для жизни есть только на одной звезде из тысячи, то получим число 1014. Шепли спрашивает: как много звезд из этого поистине «астрономического» числа имеют атмосферу, подходящую для жизни? Одна из тысячи? У нас по-прежнему остается невообразимое число 1011 звезд, на которых есть предпосылки для возникновения жизни. Если мы предположим, что лишь на одной тысячной из этого числа планет возникла жизнь, у нас все же будет около миллиарда планет, на которых может возникнуть жизнь. Подсчеты эти исходят из разрешающей способности существующих сегодня телескопов, но не будем забывать, что техника астрономических исследований постоянно развивается.
Придерживаясь гипотезы биохимика доктора Стерли Миллера, мы придем к выводу, что условия, подходящие для возникновения жизни, куда скорее могли возникнуть на любой из этих планет, чем на Земле. Если мы примем ее, то, значит, цивилизации, куда более развитые, чем наша, существуют на 100 000 планет.
Даже не беря в расчет фантастическое количество еще не известных нам галактик, мы можем считать, что в сравнительном отдалении имеется 18 тысяч планет, условия существования на которых вполне сравнимы с нашими в плане возможности возникновения жизни. И тем не менее, мы пойдем еще дальше в наших подсчетах и примем, что лишь один процент из них обитаем — и все же у нас остается 180 планет!