Упорно подвожу итоги. Двадцатому веку, русской литературе, в конце концов, самому себе. Наверное, пора. Чем дальше мы уходим от ХХ века, тем больше понимаем, мы – его дети. Его величие – это и наше величие. Его драмы и трагедии – это и наши тоже. Всех из нас в той или иной мере коснулось это – у кого отцы поумирали сразу после войны от ран, у кого и в лагерях побывали. Почти все мы, через поколение, родом из деревень, хоть и родились и выросли в крупных городах. Вот и пишу поэтому по-прежнему о своем ХХ веке.

Слушая Высоцкого, я, в сущности,