На свете не так уж много великих людей. А тем более, великих писателей. Пророков ещё меньше. Их часто не любят и даже ненавидят. Их боятся и им завидуют. А у них своя тяжёлая, но полная свершений жизнь. Мы простились с одним из них. Это был Александр Исаевич Солженицын. Он всего полгода не дожил до своего девяностолетия. Это много по любым человеческим меркам. Значит, кто-то там наверху отмерил ему свой долгий срок. Значит, ему не суждено было погибнуть до срока. Ему дано было высказаться свыше. Пронёс свой крест через войну, лагеря, раковую болезнь, изгнание с родины. Пронёс его через две больших мужских любви, через триумф возвращения, через медные трубы, литературную славу, Нобелевскую премию. Он мог много раз погибнуть, сломаться, растаять в лаврах, утонуть в нищете или роскоши. Его могли не заметить, растоптать, не печатать ни у нас в России, ни на Западе. Не он первым открыл Гулаг, Борис Башилов или Иван Солоневич гораздо более страшные вещи печатали задолго до него, но мир был глух. Он пришёл в своё время. Он сам признаётся, что его вела какая-то высшая сила.

В мае 1994 года, за несколько дней до возвращения Солженицына на родину, "Известия" опубликовали интервью, которое "вермонтский затворник" дал американскому журналу "Форбс". За 14 лет этот текст нисколько не утратил своей актуальности.