– Ты, сука драная, не представляешь, с кем связался! – дыша густым водочным перегаром и брызгая слюнями, рычал Фока, двадцативосьмилетний чернявый амбал, с масляными глазами навыкате, один из боевиков бригады Комара, контролирующей г. Павловск Н-ской области. Фока крепко держал за воротник рубашки пожилого перепуганного мужичка-работягу – владельца старенького замызганного «москвичонка». Рядом, ухмыляясь, стояли Алмаз, Чапа и Камбала – накачанные парни лет двадцати пяти с золотыми цепями на бычьих шеях. Все трое пребывали в различной (но не ниже средней) степени опьянения и радовались нежданному развлечению, сулящему, помимо прочего, вполне ощутимую прибыль. Несколько минут назад их «Мерседес», обгоняя злополучный «Москвич», по вине пять дней не просыхающего Фоки слегка помял себе крыло. Как известно, «у сильного всегда бессильный виноват», и теперь работягу грузили по полной программе.

– Ты, блин горелый, пожалеешь, что на свет родился! – продолжал бандит, периодически с силой встряхивая свою жертву.

Голова бедолаги моталась из стороны в сторону, словно у тряпичной куклы. На пепельно-сером лице проступали бисеринки пота.

– Будешь возмещать нам материальный и моральный ущерб. Чо-о?! Денег нету?! А меня не е...т! Квартиру продашь, если, конечно, жить хочешь!

– И если сучек своих жалеешь, – гнусненько захихикал Алмаз, выудивший из кармана мужика паспорт, где в графе «дети» значилось: «Серегина Татьяна Михайловна 05.02.1970, Серегина Галина Михайловна 03.08.1978».

Олег Парамонов по прозвищу Смертник

Сознательное самоубийство – страшное преступление против Бога, тягчайший безмерный непростительный грех хулы на Святого Духа... Это чудовищное деяние влечет за собой... бесконечную агонию в загробном инобытии, в узах адского сатанинского мрака... Необходимо взять себя в руки, всецело собраться и устоять. Боевая задача номер один – не сорваться и выжить. В этом славная победа над дьяволом и явное посрамление нечистой силы.

А. Яковлев-Козырев, Д. Валюженин. Битва с падшими ангелами

Из черного дула «ТТ» на меня смотрела Смерть, ласково улыбалась и манила рукой. Она выглядела отнюдь не отвратительной старой каргой, как принято считать, а прекрасной дамой с чарующими изумрудными глазами. «Иди, иди сюда! – шелестел в ушах вкрадчивый голос. – Ведь это так просто! Одно шевеление указательного пальца... Иди-и-и... милы-ый!» Я прижал ко лбу пистолет с патроном в патроннике, ощутив кожей прохладный металл. «Иди-и-и, милый! Ты так устал!» Или лучше выстрелить в рот?! Чтоб наверняка! Вдруг от моего лба пуля срикошетит?! Дурацкая шутка, не правда ли? Черный юмор, так сказать! Н-да уж! Однако в рот, пожалуй, надежнее. Дуло имело почему-то солоноватый привкус. «Бах, и ты уже на небесах!» – мысленно перефразировал я известную фразу Горбатого из фильма «Место встречи изменить нельзя». Впрочем, на каких, к лешему, небесах?! В аду! «Самоубийство – прямое жертвоприношение сатане», – вспомнились слова священника, которому я недавно исповедовался. Неожиданно мой взгляд упал на висевшую на стене икону с изображением Христа Спасителя. В голове сразу прояснилось, и мне стало стыдно. Господи! Что я творю! Прости, господи!!! Опять нечистый попутал! Я медленно положил «ТТ» на диван, глубоко вздохнул, затем решительно вынул обойму и передернул затвор, выбрасывая патрон из патронника. Нет, сатана! Не получишь ты от меня такого подарка! Не дождешься, морда гнусная! Даже не мечтай! Сквозь незашторенное окно виднелось ночное небо с огромным сияющим диском полной луны. От него веяло холодом. Зябко поежившись, я убрал оружие в тайник и закурил сигарету. Спать не хотелось, а снотворное, как назло, закончилось еще вчера. Часы показывали начало третьего. Похоже, заснуть до утра не удастся. Если б поработать, дак нет! Экономический и политический кризис в стране конца августа – начала сентября 1998 года совпал с моим собственным творческим кризисом. Пришла беда – отворяй ворота! Причем замысел картины-то был! Хороший замысел, светлый! Я хотел нарисовать мать с маленьким ребенком, стоящую посреди зеленого поля, со стройной березовой рощей на заднем плане, однако вскоре увидел, что вместо доброй русской женщины на холсте появляется злобная ведьма сомнительной национальности, а ведьмино дитя вообще-то не приведи господи! Или это зеркальное отражение нашей сегодняшней жизни?! Вполне возможно! От моей ведьмы исходила едва ли не физически ощутимая аура зла. Не иначе, бес у меня за спиной стоял, «помогал» в творчестве, падла! Не желая будить в потенциальных зрителях дурные инстинкты, служить орудием в лапах нечистой силы, я убрал от греха подальше краски, кисти, холст, мольберт... И вот уже неделю места себе не нахожу. Тоска навалилась. В пору плакать от безысходности, да слез нет. Иссякли. Напиться вдрабадан?! Тоже не выход. Еще хуже будет. А дьявол тут как тут, к самоубийству склонить пытается. Мразь! Кстати, подобные попытки он предпринимал несчетное количество раз на протяжении нескольких лет. Если б не вера православная, не помощь ангела-хранителя

– Здравствуй, Олег! Извини, что разбудил! – донесся из нее дрожащий голос Витьки Колесова, в настоящий момент – средней руки коммерсанта, а в далеком прошлом моего соседа по школьной парте.