— Наследница Мейденхолла?

Едва сдерживая себя от возбуждения, Джоби переводила взгляд со своей старшей сестры Беренгарии на сидевшего рядом с ней брата Джеми и обратно. Красота этой пары уже не ослепляла ее так, как в детстве. Обычно отец поднимал ее высоко над головой и принимался уверять, что со временем она станет такой же красавицей, как ее сестра, Беренгария.

Но он обманывал ее. Причем не только в этом, но и во многом другом, как потом оказалось. Он обманывал ее, когда говорил, что у них всегда будет достаточно еды, что в их доме всегда будет тепло и уютно. Он обманул, когда поклялся, что ее мать скоро прекратит беседовать со своими духами.

Но самая его страшная ложь заключалась в том, что он будет жить вечно.

— Если она влюбится в тебя, Джеми, ее отец, естественно, позволит ей выйти за тебя. Она его единственный ребенок, все наследство отойдет ей. Не сомневаюсь, что он готов дать ей все, что она пожелает.

Доводы Джоби звучали очень убедительно даже для Джеми. Он хотел высказать некоторые замечания, но не мог произнести ни слова, потому что у него. во рту были булавки. С раннего утра он стоял посреди комнаты в нижнем белье и с голыми ногами, в то время как Джоби давала указания деревенскому портному и шести швеям по поводу нарядов, которые предназначались для того, чтобы помочь Джеми завоевать сердце наследницы.

Прошлой ночью он выпил почти полбочонка мерзкого вина, пока Джоби и Беренгария рассказывали ему свой план. Хоть замысел был и противен ему, он не мог не восхищаться сестрами, которым удалось так много сделать за столь короткий срок.

Той же ночью он узнал много нового о вероломстве своего родного брата (или, как он предпочитал считать, своего единоутробного брата). Эдвард не просто продав земли Монтгомери — он продал их людям, характер которых не отличался от его собственного.

— Мерзкие лживые преступники… — начала Джоби.