Они нашли его в баре под названием "Ремедия".

Бар располагался в конце темного, грязного коридора, в который ремонтно-эксплуатационная служба станции не заглядывала, вероятно, на протяжении нескольких лет. Помещение бара представляло собой крошечную комнатенку, едва вмещавшую автомат самообслуживания и пять круглых столиков, за одним из которых сидели, разговаривая вполголоса, двое мужчин, одетых в плотно обтягивающие тело черные спортивные костюмы - излюбленное одеяние персонала орбитальной станции в свободное от работы время.

Мужчины умолкли, когда в бар вошли Кайли и Джон Роберт, и на их лицах появилось выражение враждебности и подозрительности. Они, очевидно, рассчитывали, что в этом укромном местечке никто не помешает им обсудить какую-то насущную проблему, и вот, извольте видеть, здесь уже собирается толпа. Один из них начал было приподыматься со стула, но второй схватил его за руку и быстро пробормотал что-то дружку-задире. Тот внял словам товарища и опустился на место, не спуская, однако, свирепого взгляда с вошедших.

Кайли проигнорировала его недвусмысленные поползновения, сосредоточив свое внимание на третьем посетителе, который сидел в углу бара, навалившись корпусом на низкий столик. Пьян, подумала девушка с отвращением. Но перед ним стоял всего один стакан, причем почти полный. Может, он просто спит, предположила она оптимистически. Безденежные космолетчики частенько коротали ночи в станционных барах самообслуживания, не имея возможности оплатить гостиничный номер. Кайли двинулась к дремлющему человеку, но не успела она сделать и двух шагов, как Джон Роберт остановил ее, придержав за локоть.

- Погоди. Кайли, - прошептал он ей на ухо. - Не нравится мне здесь, а если это и есть Лукас, то мы понапрасну теряем время. Конечно, нам нужен пилот, но не такой задрипанный!

Проснувшись, Лукас сразу же почувствовал, как сильно бьется его сердце. Некоторое время он лежал неподвижно, морщась от головной боли и не понимая, где находится. Потом он приподнял голову... и комната бешено закружилась вокруг него, так что ему пришлось откинуться на подушку и закрыть глаза. Он напряг мышцы и замер, ожидая, пока пройдет приступ головокружения.

Минуту спустя он решил повторить попытку и осторожно оторвал голову от подушки. На этот раз комната не завертелась, хотя стены как-то странно колыхались по краям.

Лукас огляделся. Он лежал на широкой кровати в тускло освещенном помещении. Справа у стены от пола до потолка высился стеллаж с выдвижными ящичками, в дальнем углу комнаты стоял стол со стулом. На столе мерцал темным экраном терминал компьютера. Сквозь зарешеченное отверстие в потолке поступал воздух, и монотонный звук работающего вентилятора действовал на нервы успокаивающе.

Неяркая линия света слева указывала на наличие двери, рядом с которой сгруппировались в люминесцентном квадрате кнопочный пульт электронного замка, выключатели освещения и кнопка интеркома. Лукас повернул голову, чтобы оглянуться через плечо, и разглядел в полумраке отодвигающуюся дверь, ведущую, скорее всего, в туалет. Слева от этой двери виднелся вход в другую комнату. Там кто-то оставил свет, и Лукас увидел угол раковины, зеркало и полупрозрачную пластиковую стенку душевой.

Шея у Лукаса устала, и он снова опустил голову на подушку. Где я? Как я очутился в этой комнате? Мне она незнакома. Абсолютно. Лукаса пробрала мелкая дрожь - то ли от холодного воздуха, то ли от страха. И голова раскалывается.

- Разрешите войти в командную рубку, Капитан, - раздался сзади чей-то почтительный голос.

Кайли вздрогнула, развернулась в кресле пилота и увидела Грега Лукаса, стоящего в коридоре, за порогом капитанского мостика. Он так мало походил на того человека с затуманенным взором, с которым они разговаривали в баре Демаркера и которого, они с Джоном Робертом раздевали менее двадцати четырех часов назад, что она даже не сразу узнала его.

Его влажные волосы указывали на то, что он недавно принял душ. Черная щетина, прежде покрывавшая его подбородок и щеки, исчезла, хотя кожа выглядела слегка раздраженной вследствие применения депилятора, с помощью которого он удалил свою бороду. Голубая рубашка и синие брюки его квазиуниформы на этот раз были тщательно вычищены и выглажены, а высокие черные ботинки с заправленными в них брюками сверкали так, будто их полировали несколько часов.

Если бы Кайли не видела собственными глазами произошедшего превращения, она никогда не поверила бы, что грязный "бомж" из станционного бара способен так следить за собой.

- Входите, - разрешила Кайли.

Лукас пришвартовал "Галактику Виддона" с таким отточенным мастерством, что Кайли не ощутила бы стыковки, не смотри она внимательно на контрольные мониторы.

- У вас есть примерно шесть часов свободного времени, пока будут производиться таможенный досмотр и разгрузка, - сообщила она Лукасу. - Можете отправиться на станцию.

- Я бы лучше поспал, если не возражаете, - отозвался Лукас, сдерживая зевок и протирая глаза.

Кайли не заметила в нем признаков болезни, лишь выражение вполне понятной усталости на лице. Как бы хорошо он ни переносил субпространственные прыжки, на человеческий организм они оказывали далеко не благоприятное воздействие.

- Вы вольны делать все, что пожелаете, Лукас.

Возвращение было невозможным.

Кирит с отчаянием смотрел на звездные карты, отображенные на стене. Карты не указывали на наличие барьера, но он присутствовал здесь... и он был непроходимым. Никто не мог сказать, насколько далеко этот барьер простирается и из чего состоит. Миквири послали на разведку несколько автоматических зондов, но те вышли из строя в первый же момент контакта с неведомым препятствием.

Поврежденные двигатели "Найэти" не позволяли кораблю вернуться в его первоначальные предпрыжковые координаты. Квайла снова утратила контроль над кораблем: скончались еще двое членов экипажа-семьи.

Кирит и корабельные старейшины, посовещавшись и рассмотрев все возможные варианты, выбрали наиболее безопасный в сложившейся ситуации - продолжать движение вдоль барьера, пока не будет обнаружен его конец, а оттуда уже попытаться совершить серию прыжков, чтобы вернуться домой.

Однако барьер тянулся непрерывно, словно устремляясь в бесконечность. Миквири послали сигнал бедствия, но Кирит сомневался, что послание достигнет кого-либо из соплеменников. Барьер, похоже, препятствовал прохождению не только кораблей, но и какого бы то ни было излучения.