— Селвин! Селвин! Ты здесь? — за дверями зазвенел тоненький детский голосок, и, эхом ему, маленькие ручки и ножки громко затарабанили по дверям, создавая невообразимый грохот.

Увлеченный чтением подросток вздрогнул от внезапного шума, резко вскочил со стула и со звоном врезался головой в лампу, висевшую почти над самым столом. Растирая ушибленный затылок, он открыл дверь.

— С тобой все в порядке? — голос белокурой девчушки на полуслове сорвался с крика на нормальный тон.

— Что стряслось, Изабель? — Селвин недовольно мотнул головой, пытаясь стряхнуть с себя остатки забытья.

Девочка сверлила его глазами, пытаясь понять, шутит тот или нет.

Денек выдался замечательный! Наверняка, ученые из «отдела погоды» проследили за этим. Солнце, как обычно, мягко пробивалось сквозь туманную завесу, а слабый прохладный ветерок обдувал приятным морским бризом. Сломя голову, Селвин несся в глубь острова по необычно пустынным улицам. Сегодня большая часть жителей собралась на стадионе, чтобы воочию посмотреть главную игру года. И не удивительно, ведь скайбол был любимой игрой островитян. Он пришел из тех времен, когда остров еще был неотъемлемой частью большого мира, и оставался любимой игрой и по сей день. В него играли все: и молодые, и старые, и девчонки, и мальчишки. Почти в каждом дворе, и, уж точно, на всех без исключения детских площадках висели корзины или ворота для скайбола. Дети без устали кидали в них мячи, лихо выделывая крутые виражи на маленьких летающих досках, чем вызывали недовольные возгласы своих мамаш.

Правила были самые простые, поэтому каждый, хоть раз, да попробовал встать на летающую доску, или, иначе, скайборд, и забросить мяч в корзину. К тому же, число участников не имело значения, а единственным условием было: не дать мячу упасть на землю. Но уж если это произошло, то команда противника получала дополнительное очко в свою пользу. Исключением не были и официальные соревнования. Правда они проводились по строго прописанным правилам, но выроненный мяч и здесь приравнивался к голу.

Команда чемпионов состояла из восьми человек. За ее подготовку отвечал капитан, который не обязательно был одним из игроков, но в случае проигрыша, незамедлительно смещался со своей должности.

Каждый игрок имел свои определенные позиции и задачи на поле. Ворота защищал вратарь. Два защитника, почти не вмешиваясь в ход игры, висели перед двумя нападающими противника, мешая тем забить гол.

Связующим звеном между защитниками и нападающими были три полузащитника, которые всегда фигурировали там, где находился мяч.

Второй тайм начался стремительно. Игроки обеих команд вновь яростно ринулись в бой. Они стремглав летали по полю, и, казалось, что вот-вот врежутся друг в друга. Но игра продолжалась, никто не сталкивался и не падал, но и голов больше не было. Ворота Западных надежно защищал Тор, а защитники Восточных Спайк и Спиро не давали противнику возможности подойти к своим воротам. Напряжение на трибунах сменялось разочарованием.

— Если через несколько минут спор не решится, — разочарованно кричал комментатор, — нас ожидает дополнительное время и скучные штрафные броски по воротам, пока, в конце концов, одна из команд не забьет победного гола.

Трибуны недовольно загудели, заставляя игроков нервничать.

Но вот уже на большом табло засветились цифры обратного отсчета последней минуты матча, но ни одна команда так до сих пор и не вырвалась вперед. Западные решились на последний штурм. Николай дал сигнал, и на поле, оставив свои ворота, словно торпеда, сметающая все на своем пути, вылетел вратарь Тор Спенсер. Все внимание Восточных перекинулось на него. Прорвавшись сквозь защиту, он с силой швырнул мяч прямо в руки к нападающему, который теперь свободно летал на расстоянии броска от круглых ворот противника. Но Бо не успел среагировать, мяч отбился от его рук и отскочил вверх.

Трибуны замерли в испуганном возгласе, а Бо кончиками пальцев снова ухитрился поймать мяч… но вновь не удержал его, и тот, выскользнув из рук, полетел вниз. Невероятный возглас разочарования и ликования залил стадион. Раздалась сирена окончания матча, а на табло вспыхнул странный счет: Западные — Восточные: 2–1.

Как только результат подтвердился официально, Селвин почувствовал спазмы в желудке. Мысль, что уже приближается момент расправы, когда команда накинется на него с обвинениями, словно жирная назойливая муха, не давала покоя: ведь это именно из-за него Спенсер пропустил гол. «Да и Бо придется не сладко», — подумал он, но это лишь удручало вдвойне.

Награждение, как показалось Селвину, прошло как-то слишком быстро. Николай и остальные игроки светились от счастья. Селвин тоже хотел бы безрассудно радоваться победе, но ощущение неотвратимой бури упорно засело в его желудке, не давая ни на секунду ни расслабиться, ни забыться. Он старался не встретиться ни с кем взглядом и, поэтому, разглядывал облачную дымку где-то высоко в небе до тех пор, пока наконец, Николай не повел команду с поля. По дороге Селвин обменялся понимающим взглядом с Бо, но не проронил ни звука.

Их догнал Николай. Он строго посмотрел на Селвина и резко, но тихо, чтобы никто другой не услышал, спросил:

— Корнэй, у тебя есть какие-то внятные объяснения твоему опозданию?

Селвин, потупив глаза, отрицательно покачал головой.

После награждения Мира не решилась зайти в раздевалку команды и сидела на трибуне вместе с девочками из группы поддержки. Она с нетерпением ожидала появления друзей, чтобы обсудить игру и узнать, что же заставило Селвина опоздать на матч?!

— Что, забыли про тебя, дорогуша? — слегка хрипловато съязвила одна из блондинистых длинноногих девиц, вырывая Миру из ее размышлений.

Мира покраснела. Она чувствовала себя гадким утенком рядом с этими раскрашенными красотками, которые, не упускали момента высмеять «малолетнюю выскочку». Разумеется, ей было обидно, но она понимала, почему они ее ненавидят.

Мира никогда не проходила отбора в сборную. Она, вообще, не принадлежала команде! Все случилось спонтанно и совершенно неожиданно.

С тех пор, как Селвин и Бо начали заниматься в сборной, она каждый раз ждала их на стадионе, наблюдая за тренировками. Однажды, Николай, заметив скучающую на трибуне девочку, пригласил ее на поле, чтобы заставить своих подопечных устыдиться, получись у них что-то хуже. Но шутка переросла в удивление, когда она вдруг ловко пролетала мимо огромных верзил, заставляя тех нервничать. Тогда-то Николаю и пришел в голову гениальный план, использовать Миру, в случае затяжной безрезультатной игры. Но для тех, кто не прошел отбор, зачисление Миры в сборную, пусть даже запасным игроком, выглядело большой несправедливостью.