Модулятор настроения, стоявший возле кровати, легко зажужжал и включил автосигнализатор, который разбудил Рика Декарда слабым, приятным электроимпульсом. Немного удивленный, — он неизменно удивлялся внезапному состоянию бодрствования, которому не предшествовали полусонные зевки, — Рик, в цветастой пижаме, поднялся со своей кровати и потянулся. Айрен, жена Рика, тут же открыла серые невеселые глаза, моргнула и закрыла их вновь.

— Ты очень слабо устанавливаешь свой «Пенфилд», — подсказал Рик — Давай я подрегулирую его, ты быстро проснешься и…

— Убери свои руки с регулятора. — Голос ее прозвучал резко и зло. — Я не намерена просыпаться.

Рик присел на краешек кровати, наклонился к жене и спокойно объяснил:

— Если выставишь регулятор импульса на более высокий уровень, ты будешь просыпаться в хорошем настроении, вот и все. На уровне «С» регулятор приведет тебя в состояние бодрствования так же быстро, как меня.

Телевизор изливал потоки рекламы в необжитое пространство обветшалой комнаты, которая находилась где-то внутри огромного разоренного здания, некогда служившего жилищем тысячам людей.

До Завершающей Мировой Войны в этой бесхозной руине поддерживались порядок и чистота. Район считался пригородом Сан-Франциско; до центра города — на скоростном монорельсе — было рукой подать; густонаселенный полуостров копошился, ворковал, выражал свои мнения и жалобы, чем очень напоминал оживленное птичье дерево; ныне бдительные владельцы дома либо умерли, либо эмигрировали на планеты-колонии. Большинство из людей попало под каток первого варианта «либо»; война досталась слишком дорогой ценой, несмотря на бравые заверения Пентагона и его самоуверенного научного прислужника — «Рэнд Корпорейшн», которая, надо отметить, до войны располагалась недалеко от того места, где нынче стояло разоренное здание. Как и хозяева квартир, корпорация благополучно скончалась, скорее всего — навечно. Но никто даже не заметил и не почувствовал боли утраты.

Более того, никто уже не помнил, что именно стало причиной войны и кто — если вообще хоть кто-то — победил. Пыль, превратившая поверхность планеты в почти сплошную зону заражения, появилась непонятно из какой страны, но никто, даже враждовавшие в военное время стороны, не предвидел ее возникновения.

Первыми, как это ни удивительно, вымерли совы. В первый момент сей факт показался почти забавным: толстые, мягкие птицы лежали и тут, и там — в садах и на улицах. Совы, оставаясь живыми, практически не попадались на глаза людям, потому что поднимались в воздух лишь с приходом сумерек. Средневековые эпидемии чумы заявляли о своем приходе схожим образом, но снизу — в виде множества дохлых крыс. Чума послевоенная опустилась на землю сверху.

За совами, конечно же, последовали остальные птицы, но к тому моменту тайну их гибели уже разгадали и поняли.

По пути на работу Рик Декард, как и многие похожие на него люди, остановился ненадолго поглазеть на животных, выставленных в витрине крупнейшего зоомагазина Сан-Франциско. В центре рекламного подмостка, в прозрачной пластиковой клетке с искусственным обогревом, стоял страус и, слегка повернув голову, наблюдал одним глазом за прохожими. Птицу, согласно информационной табличке на клетке, только что привезли из зоопарка Кливленда. И он был единственным страусом на всем Западном побережье. Внимательно осмотрев птицу, Рик еще несколько минут, и не менее внимательно, но уже с мрачным выражением, разглядывал ценник. Через некоторое время, глубоко вздохнув, он поехал дальше, к Дворцу Правосудия на Ломбард-стрит, а взглянув на часы, обнаружил, что в лучшем случае опоздает на работу на добрую четверть часа.

Рик едва успел открыть дверь кабинета, когда его начальник, старший инспектор Гарри Брайант — небрежно одетый, рыжеволосый, с оттопыренными ушами, но с резким внимательным взглядом, помогавшим инспектору замечать и ощущать вокруг себя все хоть сколько-нибудь значительное, — окликнул его.

— Встретимся в девять тридцать в кабинете Дейва Холдена, — сообщил инспектор Брайант, быстро перелистывая, но успевая просматривать досье, отпечатанное на тонких гладких листах. — Холден, — продолжал Брайнт, повторив предыдущую фразу с самого начала, — находится в госпитале «Гора Сион» с дыркой в позвоночнике. Стреляли из лазерного пистолета. Дейв проваляется в постели по крайней мере месяц. До тех пор, пока врачи не убедятся, что позвонки срослись с новым оргпластиковым блоком.

— Что произошло? — спросил Рик, почувствовав в груди неприятный холодок. Главный охотник Управления еще вчера был в полном порядке: в конце рабочего дня он, как обычно, со свистом умчался в личном ховеркаре, направляясь к своей престижной квартире в плотнозаселенном и имеющем высокий рейтинг районе Ноб Хилл.

Брайант в третий раз невнятно промямлил что-то насчет девяти тридцати в кабинете Дейва и удалился.

«Видимо, меня беспокоит то, что несчастье, происшедшее с Дейвом, может произойти и со мной, — предположил Рик Декард. — Анди, у которого хватило умения и хитрости подстрелить Дейва, вполне может повторить свой трюк и на мне. И все же меня тревожит что-то более серьезное».

— Хм, ты даже прихватил с собой эту дурацкую спецификацию на «Нексус-6», — заметил инспектор Брайант, вешая трубку видеофона, — Да, мне уже насплетничали, — ответил Рик. — Сколько анди замешано в деле и что успел разузнать Дейв?

— Изначально — восемь, — ответил Брайант, заглядывая в дело. — Минус два, которых успел прихватить Дейв.

— А оставшиеся шестеро находятся где-то здесь, в Северной Калифорнии?

— Насколько мне известно. Так считает Дейв. Я именно с ним сейчас разговаривал. Все материалы по делу я вынул из его стола. Дейв сказал, что успел записать все данные. — Брайант постучал пальцем по стопке бумаг. Рику показалось, что старший инспектор не собирается передавать ему материалы; Брайант перелистывал страницы, вчитывался в записи, хмурился и старательно облизывал языком шершавые губы.