Жизнь и приключения Мартина Чезлвита – один из наиболее сложных, но и популярных романов раннего Диккенса. В этом произведении искрометная сатира переплетена с социальной психологией и, как в зеркале, отражается английское общество. Кроме того, в романе есть интересные зарисовки жизни Америки того времени, вставленные в описание путешествия Мартина Чезлвита.
Наиболее яркая сатира – это образ Пекснифа, кузена Мартина Чезлвита. Это образ в котором, прекрываемая якобы христианскими добродетелями, обнажается жажда наживы, власти, выгоды. Пексниф олицетворяет лицемерие, хитрость и коварство.
Главный злодей романа – Джонас Чезлвит, который не останавливается даже перед убийством. В романе присутствует и совершенно противоположный персонаж – Том Пинч, воплощение доброты, справедливости и бескорыстия.
В ходе повествования показывается, как меняется главный герой, избавляясь от излишней горделивости и холодности к людям.
Ну и конечно счастливая концовка – злодеев постигает заслуженная кара, а положительные герои вознаграждены по заслугам.
ЧАРЛЬЗ ДИККЕНС. СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ. ТОМ 10
ПРЕДИСЛОВИЕ
Что кажется преувеличением одному разряду умов и мнений, то другим воспринимается как очевидная истина. То, что обычно называют проницательностью, помогает различать множество характерных черт и деталей там, где человек близорукий не увидит ровно ничего. Я иногда задаю себе вопрос: уж не в этом ли разница между некоторыми писателями и некоторыми читателями? Верно ли, что именно писатель берет слишком яркие краски, или же бывает и так, что глаз читателя плохо различает цвета?
Впрочем, по этому вопросу у меня имеются практические наблюдения, представляющие больше интереса, чем только что изложенная теория. А именно: мне ни разу не удавалось взять героя прямо из жизни, без того чтобы один из двойников этого героя не спросил меня недоверчиво: "Нет, правда, неужели вы действительно видели такого, как он?"
Думаю, что все отпрыски семейства Пексниф, обитающие на земле, совершенно согласны в том, что мистер Пексниф есть преувеличение, что такого лица никогда не существовало. Я не собираюсь спорить по этому поводу со столь могущественной и высокопоставленной кликой, скажу лишь несколько слов о характере Джонаса Чезлвита.
Я полагаю, что подлая грубость и жестокость Джонаса Чезлвита была бы неестественной, если бы в его воспитании с самого детства, в правилах и примерах, которыми он всегда руководился, не было всего того, что порождало и поощряло эти отвратительные пороки. Но при таком происхождении и воспитании, когда его с колыбели поощряли во всем, что отталкивает людей, когда его хитрость, вероломство и скупость превозносили и оправдывали, Джонас представляется мне законным потомком отца, на голову которого пали грехи сына. И я смею утверждать, что возмездие, постигшее старика в его позорной старости, есть не только акт поэтического правосудия, но и прямая правда, логически доведенная до конца.
Я считаю нужным дать это пояснение в интересах читателя, который задумается над этой книгой, потому что в жизни мы часто не даем себе труда исследовать причины преступлений и пороков, обсуждаемых всеми. То, что является верным по отношению к отдельным семьям, остается верным и по отношению ко всему человеческому обществу. Что посеешь, то и пожнешь. Пусть читатель войдет в детское отделение любой тюрьмы в Англии или, прибавлю с сожалением, многих работных домов и решит сам, выродки ли это позорят наши улицы, населяют наши плавучие тюрьмы и исправительные дома и переполняют наши каторжные колонии, или это люди, которых мы сознательно обрекли на нищету и погибель.
