Немного найдется людей — а такъ какъ крайне желательно, чтобы разсказчикъ и его слушатель съ самаго же начала возможно лучше понимали другъ друга, я прошу не забывать, что отношу это примѣчаніе не исключительно къ юношамъ или дѣтямъ, но что оно касается всѣхъ безъ различія, и большихъ и малыхъ, молодыхъ и старыхъ, тѣхъ, кто еще растетъ, равно, какъ и стоящихъ на склонѣ жизни, — такъ не много найдется людей, говорю я, которые согласились бы провести ночь въ церкви. Я, конечно, не говорю про то время, когда въ церкви идетъ служба, въ особенности въ жаркій лѣтній день (мы всѣ не разъ видѣли спящихъ въ это время), но я говорю про ночь, про то время, когда въ церкви никого нѣтъ.

Находиться въ церкви среди бѣла дня вещь вполнѣ естественная, но мы говоримъ, повторяю, исключительно о ночи, и я не сомнѣваюсь, что въ любую темную ночь, при завываніи вѣтра, въ ночь выбранную именно для этой цѣли, никто, встрѣтившись со мною на паперти старой церкви запущеннаго кладбища, не рѣшится дать себя запереть въ ней до слѣдующаго утра, хотя бы ранѣе и далъ на это свое согласіе.

Оно и понятно: вѣтеръ ночью завываетъ вокругъ этихъ мрачныхъ зданій съ безконечнымъ стономъ, какъ бы стремясь потрясти невидимою рукою окна и двери, ища щели, черезъ которую могъ бы пробраться во внутрь. А потомъ, ворвавшись, онъ какъ человѣкъ, не находящій того, что ищетъ, рветъ и рыдаетъ. Не находя выхода, онъ кружится по всей церкви, скользитъ вокругъ колоннъ, бѣшено врывается въ органъ, опять кидается вверхъ, напрягая всѣ усилія прорваться черезъ крышу, а потомъ, неожиданно ринувшись внизъ, какъ изступленный кидается на плиты пола, откуда грозно рыча, уходитъ подъ своды.

Иногда онъ ползетъ вдоль стѣнъ, издавая прерывистые звуки, словно тайкомъ читаетъ надписи надгробныхъ камней. Нѣкоторые изъ нихъ вызывали у него, какъ бы взрывъ смѣха; другіе, напротивъ, звуки, похожіе на рыданіе и стоны отчаянія. Остановившись въ алтарѣ, онъ какъ бы жалуется гробовымъ голосомъ на всякаго рода преступленія: на убійства, святотатство, кощунство, поклоненіе ложнымъ богамъ, неуваженіе къ заповѣдямъ, такъ часто оскверняемымъ и искажаемымъ ихъ толкователями.

Брръ! Господи, избавь насъ отъ этого! Куда покойнѣе сидѣть у себя дома, у семейнаго очага! Развѣ есть что нибудь ужаснѣе завыванія вѣтра, затягивающаго свою пѣснь въ полночь, въ какой нибудь кладбищенской церкви?… Но, еслибы вы знали, что происходить на колокольнѣ, когда вѣтру удается забраться на самый верхъ! Вотъ гдѣ онъ свищетъ и рычитъ съ яростью! Тамъ наверху ему полное раздолье; онъ свободно гуляетъ по открытымъ сводамъ и отверстіямъ стѣнъ, кружится вдоль ступеней лѣстницы, по которой нельзя подниматься, не испытывая головокруженія; заставляетъ быстро вращаться пискливый флюгеръ и дрожать всю башню сверху до низу, словно бы ее потрясалъ сильнѣйшій ознобъ!