Прежде чѣмъ погрузиться въ эту статейку, позвольте намъ прямо сознаться въ страсти къ пантомимамъ, въ нѣжномъ сочувствіи къ клоунамъ и наядамъ, въ безгрѣшной любви къ арлекинамъ и коломбинамъ, въ невинной радости, которую намъ доставляетъ лицезрѣніе ихъ краткаго, многообразнаго и пестраго существованія, хотя часто ихъ дѣйствія не соотвѣтствуютъ суровымъ, офиціальнымъ правиламъ приличія, руководящимъ дѣятельностью болѣе низкихъ и менѣе глубокихъ умовъ. Мы восторгаемся пантомимами не потому, что они ослѣпляютъ глаза фольгой и мишурой, не потому, что онѣ представляютъ намъ замазанныя мѣломъ лица любимцевъ нашего дѣтства, не потому даже, что они, какъ Рождество и день нашего собственнаго рожденія приходятъ разъ въ годъ;- нѣтъ, наше пристрастье къ нимъ основано на совершенно иныхъ и вполнѣ серьезныхъ причинахъ. Пантомима въ нашихъ глазахъ зеркало жизни; болѣе того, мы утверждаемъ, что она кажется таковымъ и всѣмъ зрителямъ, хотя они этого не сознаютъ. Эта именно причина и дѣлаетъ пантомимы источникомъ всеобщей забавы.

Возьмемъ примѣръ. Сцена представляетъ улицу; появляется старый джентльменъ съ толстымъ лицомъ и строго опредѣленными чертами. Онъ улыбается добродушной улыбкой и вѣчная ямочка виднѣется на его пухлыхъ красныхъ щекахъ. Онъ очевидно пользуется хорошимъ состояніемъ и положеніемъ въ свѣтѣ. Онъ любитъ внѣшній блескъ, ибо и одѣтъ роскошно, чтобъ не сказать пестро, и чувствуетъ благоразумное пристрастье къ вкусной пищѣ, что доказывается его веселымъ видомъ, съ которымъ онъ бьетъ себя по животу, давая понять публикѣ, что онъ идетъ домой обѣдать. Сіяя счастьемъ, вполнѣ увѣренный въ незыблемости своего богатства и предвкушая вкусный обѣдъ, этотъ старый джентльменъ вдругъ оступается и летитъ на землю со всего размаха. Какой взрывъ хохота потрясаетъ театръ! Его окружаетъ шумная толпа, которая смѣется надъ нимъ и подчуетъ его пинками. Каждый разъ, что онъ хочетъ подняться, безжалостные преслѣдователи снова его сбиваютъ съ ногъ. А зрители держатся за животики отъ смѣха. А когда, наконецъ, старый джентльменъ встаетъ и улепетываетъ въ разорванной одеждѣ безъ шляпы, безъ парика, безъ часовъ, безъ денегъ, то публика, уставъ смѣяться, выражаетъ свое удовольствіе и одобреніе громкими рукоплесканіями.

Похоже это на жизнь? Перенесите сцену на улицу, на биржу, въ банкирскую контору или въ магазинъ. Посмотрите когда кто нибудь тамъ упадетъ и чѣмъ неожиданнѣе, чѣмъ болѣе въ зенитѣ благоденствія и богатства, тѣмъ лучше — какой радостный крикъ поднимаетъ толпа надъ поверженнымъ трупомъ счастья, какъ она издѣвается надъ лежащимъ, какъ хохочетъ, когда онъ, съ трудомъ поднявшись, исчезаетъ со сцены. Это та-же пантомима, точь въ точь.

Изъ всѣхъ дѣйствующихъ лицъ пантомимы, Панталонъ считается самымъ развратнымъ и пустымъ. Кромѣ естественнаго отвращенія, которое мы чувствуемъ къ джентльмену его лѣтъ, занимающемуся дѣлами, неподходящими къ его возрасту и положенію въ свѣтѣ, мы не можемъ скрыть отъ себя того факта, что онъ коварный, себялюбящій старый негодяй постоянно подбиваетъ своего молодого товарища паяца на различные обманы и мошенничества, а самъ стоитъ въ сторонѣ, поджидая результата. Если предпріятье увѣнчивается успѣхомъ онъ требуетъ своей доли въ поживѣ, а если клоуна постигаетъ неудача, онъ съ благоразумной быстротой скрывается. Его любовныя поползновенія такъ же очень непріятны и его манера обращаться съ дамами днемъ на улицахъ совершенно неприличная, такъ какъ онъ ни болѣе ни менѣе какъ схватываетъ ихъ за талію и потомъ, отскакивая на почтительное разстояніе, продолжаетъ имъ подмигивать въ высшей степени безнравственнымъ образомъ.

Укажите мнѣ человѣка, которыя не укажетъ дюжины такихъ Панталоновъ въ числѣ своихъ знакомыхъ? Кто не видалъ какъ они шатаются по моднымъ улицамъ въ прекрасный осенній день или лѣтомъ вечеркомъ, продѣлывая всѣ вышеозначенныя пантомимныя продѣлки съ пьяной энергіей и съ полной свободой словно они на сценѣ, а не на улицѣ? Что касается до насъ, то мы можемъ сосчитать болѣе дюжины такихъ Панталоновъ, которые на потѣху своихъ знакомыхъ продѣлываютъ сотни комическихъ и безполезныхъ попытокъ казаться юными и развратными.