Солдат не спрашивай

Диксон Гордон

Планета Дорсай — последний оплот справедливости во Вселенной. Воины Дорсая защищают населенные миры от посягательств земных властей, ведущих захватническую политику. Они спасают Галактику от религиозных фанатиков, возжелавших навязать свою веру распространившемуся среди звезд человечеству. Они противостоят безумцам, объявившим себя повелителями всех и вся. Потому что они — герои. А герои всегда приходят туда, где в них нуждаются.

Военно-фантастический сериал Диксона по праву считается одним из лучших в истории мировой фантастики. Он стал образцом жанра military science fiction.

(роман, перевод Т. Морук)

(роман, перевод К. Плешкова)

(роман, перевод С. Соколина)

ДУХ ДОРСАЯ

--

(рассказ, перевод П. Киракозова)

--

(повесть, перевод М. Стернина)

--

(повесть, перевод К. Плешкова)

Гордон Диксон

СОЛДАТ, НЕ СПРАШИВАЙ

ТАКТИКА ОШИБОК

© Перевод Т. Морук.

Глава 1

Молодой подполковник — высокий, стройный, в зеленой форме с яркими нашивками экспедиционных сил Западного альянса Земли — был заметно пьян и стремился нарваться на неприятности. В первый вечер полета от Денвера к Культису он, прихрамывая, вошел в кают-компанию космического корабля. Его открытое лицо выражало желание как следует повеселиться.

Пару секунд подполковник стоял, оглядываясь по сторонам, пока стюард безуспешно пытался направить его к ближайшей кабинке, предназначенной для тех, кто обедает в одиночестве. Но он двинулся прямиком к столику Дау де Кастриса.

Маленький желчный человечек с бледным лицом, по имени Патер Тэн, всегда находившийся при де Кастрисе, увидев офицера, соскользнул со своего стула и бросился к стюарду, который в полном смятении смотрел вслед возмутителю спокойствия. Поглядывая на подвыпившего офицера, они пошептались какое-то мгновение, затем быстро вышли из кают-компании.

Подполковник приблизился к столу, придвинул к нему от соседнего столика пустой стул и, не дожидаясь приглашения, уселся напротив рыжеволосой красивой, совсем еще юной девушки, слева от де Кастриса.

— Привилегия первой ночи полета, так мне сказали, — приветливо проговорил он, обращаясь ко всем, кто был за столом, — Можно садиться там, где тебе нравится, и знакомиться с попутчиками. Здравствуйте!

Глава 2

Мгновение за столом стояла тишина.

— Подполковник, — обратился к Клетусу Ичан, — что с вашей ногой?

— Протез вместо колена, — криво усмехнулся Клетус, — Никаких неудобств, но при ходьбе заметно, — Он посмотрел на Патера Тэна, — Хотя мистер Тэн, в общем-то, прав, указывая на скудность моего военного опыта. Я всего три месяца участвовал в активных боевых действиях, после чего меня комиссовали, — это было на Земле во время последней локальной войны между альянсом и коалицией, семь лет назад.

— Но эти три месяца закончились для вас медалью за доблесть, — заметила Мелисса. Сейчас от того сердитого выражения, с которым она смотрела на него прежде, не осталось и следа. Девушка резко повернулась к Патеру Тэну: — Кажется, это одна из немногих вещей, о которых вам ничего не известно, не так ли?

— Патер Тэн бросил на нее презрительный взгляд.

Глава 3

— Нет-нет, все в порядке, — быстро проговорила она, успокаивая присутствующих, — У меня вдруг слегка закружилась голова, вот и все. Пойду лягу… Нет, отец, оставайтесь здесь! Подполковник Грэйем, вы проводите меня до каюты, не так ли? Вы ведь все равно уходите.

— Конечно, — согласился Клетус.

Он быстро обошел вокруг стола и предложил ей руку.

— Со мной действительно все в порядке! — Голос ее прозвучал неожиданно резко, — Мне просто необходимо немного полежать. Пожалуйста, не устраивайте из-за этого суеты, ладно? Подполковник…

— Я здесь, — откликнулся Клетус.

Глава 4

Последующие четыре дня Клетус старательно избегал встреч с Мелиссой и ее отцом. Его же, в свою очередь, полностью игнорировали де Кастрис и Патер Тэн. Мондар, напротив, стал его хорошим приятелем — знакомство, которое Клетус находил не только приятным, но и интересным.

На пятый день полета космический лайнер вышел на парковочную орбиту вокруг Культиса. Подобно Маре, Куль-тис представлял собой зеленую теплую планету лишь с двумя большими континентами: северным и южным, как это было на Земле во времена Гондваны.

Челноки из главных городов различных колоний Культиса стали прибывать к лайнеру для того, чтобы забрать пассажиров.

Словно предчувствуя что-то неладное, Клетус попытался позвонить в штаб альянса в Бахалле, чтобы сообщить о своем прибытии. Но линия связи «космос — планета» была занята группой, направлявшейся в Ныолэнд и сейчас расположившейся в холле перед шлюзовым отсеком. В результате небольшого расследования Клетусу удалось выяснить, что это Патер Тэн был постоянно на связи с Культисом по поручению Дау де Кастриса. Предчувствие Клетуса переросло в подозрение. Один из этих звонков, вполне вероятно, мог касаться его. Отойдя от телефона, он осмотрелся вокруг и заметил голубое платье Мондара, стоявшего у закрытого люка переходного отсека в нескольких шагах от Мелиссы и Ичан Хана. Клетус быстро направился к экзоту.

— Телефоны заняты, — сказал Клетус. — А мне бы хотелось получить предварительные инструкции в штабе альянса. Скажите мне, в окрестностях Бахаллы сейчас ведутся какие-либо боевые действия ньюлэндскими партизанами?

Глава 5

Штабную машину, компрессор которой был поврежден взрывом, пришлось бросить на дороге. Ее четверо пассажиров были доставлены одним из аэрокаров в портовый город Бахаллы. Они высадились в транспортном отсеке штаба альянса. Ичан Хан и Мелисса попрощались с остальными, сели в такси и поехали к себе домой. Мондар открыл дверцу другого такси и пригласил Клетуса в салон.

— Вам ведь необходимо явиться в штаб альянса за инструкциями, а это мне по пути. Я подвезу вас.

Клетус сел в такси. Мондар набрал на пульте код места назначения. Машина на воздушной подушке поднялась и плавно заскользила между рядами выкрашенных в белый цвет военных зданий.

— Спасибо, — учтиво произнес Клетус.

— Не за что, — кивнул Мондар, — Вы только что там, в джунглях, спасли всем нам жизнь. Я бы хотел сделать для вас нечто большее, чем этот пустяк. Мне кажется, вы не отказались бы снова поговорить с Дау де Кастрисом.

ДОРСАЙ!

© Перевод К. Плешкова.

Курсант

Парень был не таким, как все.

Это он знал и сам. Он не однажды за свою короткую восемнадцатилетнюю жизнь слышал, как об этом говорили между собой старшие — мать, отец, дяди, офицеры в академии. Теперь, в одиночестве бродя по пустой зоне отдыха в долгих янтарных сумерках, прежде чем вернуться домой, он размышлял, в самом деле он так необычен — или предстает таким лишь в глазах других.

— Странный парень, — как-то отозвался о нем начальник академии в разговоре с офицером — преподавателем математики, — Никогда не знаешь, что у него на уме.

Сейчас дома его ждал торжественный ужин по случаю окончания учебы. Родные почти смирились с тем, что он все-таки откажется от своего назначения. Почему? Разве он когда-либо давал им повод для сомнений? Он принадлежал к чистокровным дорсайцам: мать — из рода Кенвиков, отец — из рода Грэймов; эти фамилии были столь древними, что их происхождение терялось в глубинах истории планеты. В его жилах текла кровь многих поколений профессиональных солдат, и ни единое пятнышко не замарало чести его предков-воинов. Он — первый в своем выпуске, его смелость неоспорима, репутация не запятнана.

Юноша подошел к ограде, отделявшей полосу препятствий от ям для прыжков, и облокотился на нее.

Мужчина

Мужчины — члены семьи Ичан Хана Грэйма — сидели за обеденным столом в длинной полутемной комнате; женщины и дети уже ушли. Присутствовали не все — лишь чудом они когда-либо могли бы собраться все вместе. Из шестнадцати взрослых мужчин девять сражались где-то среди звезд, один проходил курс восстановительной хирургии в госпитале в Форали, а самый старший, двоюродный дед Донала, Кемаль, тихо умирал в собственной комнате в задней части дома, с кислородной трубкой в носу, и лишь слабый аромат лилий напоминал ему о жене-маранке, умершей сорок лет назад. За столом сидело пятеро, в том числе и Донал.

Остальными, кто присутствовал здесь, чтобы поздравить его с окончанием учебы, были Ичан, его отец; Мор, его старший брат, приехавший домой в отпуск с Квакерских миров; и его дяди-близнецы Ян и Кенси, старшие братья дяди Джеймса, погибшего у Доннесворта. Ичан сидел во главе стола, его двое сыновей — справа от него, а двое младших братьев-близнецов — слева.

— В мое время у них были хорошие офицеры. — Ичан наклонился, чтобы наполнить стакан Донала, и Донал машинально взял его, продолжая внимательно слушать.

— Все с Фрайлянда, — заметил Ян, более мрачный из двоих угрюмых близнецов. — Только они быстро закисают, пока их не встряхнет очередное сражение. Кенси говорит, самое лучшее — Мара или Культис. Вот и я говорю — почему бы нет?

— Я слышал, у них там несколько дорсайцев, — сказал Мор, сидевший справа от Донала.

Наемник

Донал еще раз взглянул на отражение в зеркале на стене его маленькой каюты. На него смотрел некто, почти совершенно ему незнакомый. Три короткие недели принесли с собой большие перемены; не то чтобы сам он слишком изменился, скорее изменилось его отношение к себе; так что не только из-за куртки в испанском стиле, обтягивающей рубашки и узких брюк, заправленных в сапоги, черных, как и остальной костюм, он едва узнавал себя — чужим казалось и тело под этой одеждой. Сказывалось и общение с представителями других миров. По сравнению с ними он выглядел высоким, уравновешенным и уверенным в себе. По пути с Дорсая к Альфе Центавра, в окружении других пассажиров-дорсайцев, он не замечал постепенных перемен. Лишь в просторном зале терминала на Ньютоне, среди шумной многотысячной толпы, он внезапно их осознал. Теперь же, пересев на другой корабль, направлявшийся на Квакерские миры, в преддверии своего первого обеда на борту роскошного лайнера, где, вероятно, больше никого с его планеты не было, он смотрел на себя в зеркало, внезапно ощутив себя взрослым.

Донал вышел из каюты, дверь которой мягко закрылась за ним, и свернул направо по узкому коридору. Направляясь в сторону главной кают-компании, он прошел через массивную дверь, в коридор следующей секции.

Оказавшись на пересечении с небольшим поперечным коридором, который вел налево и направо к туалетным комнатам этой секции, Донал чуть не налетел на стройную высокую девушку в строгом голубом платье до щиколоток. Она поспешно уступила ему дорогу, и какое-то мгновение они, застыв на месте, смотрели друг на друга.

— Прошу прощения. — Донал сделал два шага вперед, встретился с ней взглядом и понял, что его насторожило. Девушка выглядела испуганной; и этот странный, темный океан чувств, скрывавшийся под его непохожестью на других, внезапно пошел волнами от порыва ее ощутимого страха.

Теперь вблизи он отчетливо мог ее разглядеть. Она была старше, чем показалось ему вначале, — ей было по крайней мере лет двадцать. Однако в ней явно чувствовалась некая незрелость — намек на то, что ее красота станет очевидна позже, и значительно позже, чем у обычной женщины. Светло-каштановые волосы, глаза — широко расставленные и настолько зеленые, что, когда они широко раскрылись, стоило ей почувствовать его пристальный интерес, все остальные цвета улетучились из его разума. У нее был изящный прямой нос, чуть широковатый рот и твердый подбородок.

Наемник II

— Ани Мар Ливана. — Хендрик Галт представлял Доналу сидящих за столом. — А джентльмен, который пригласил вас, — Уильям Сетанский, принц и председатель Совета.

— Весьма польщен, — пробормотал Донал, наклоняя голову.

— …Мой адъютант… Командант Хью Киллиен…

Они кивнули друг другу.

— …и Арделл Монтор, с Ньютона. — Неуклюжий молодой человек, сгорбившийся в кресле, шевельнул в знак подтверждения головой. Глаза его — столь темные, что казались почти черными под светлыми бровями, гармонировавшими с его довольно густыми светлыми волосами, — на мгновение пристально посмотрели на Донала, потом снова стали безразличными, — Арделл, — сказал Галт без тени юмора, — достиг выдающихся результатов на Ньютоне. Он специализировался в области социодинамики.

Наемник III

Возвращаясь по коридору в сторону носовой части корабля, Донал с некоторой тоской позволил себе погрузиться в размышления по поводу висящего над ним проклятия — этого странного отличия от других людей. Он думал, что избавился от него вместе со своей курсантской формой. Вместо этого оно, похоже, продолжало путешествовать вместе с ним, надежно устроившись у него на плечах. Так было всегда. То, что казалось ему самому простым и естественным, всегда производило на других впечатление чего-то непонятного и запутанного. Они говорили: «враг» и «друг»; «сильный» и «слабый», «они» и «мы». У них существовали тысячи всевозможных классификаций и отличительных особенностей, которых он не мог понять, будучи убежденным, что все люди — это просто люди и между ними очень мало различий. С ними лишь приходилось иметь дело как с отдельными личностями, всегда помня о том, что нужно просто запастись терпением.

Снова оказавшись в кают-компании, он обнаружил там несколько небольших групп пассажиров и — как частично ожидал — молодого ньютонца Арделла Монтора, сгорбившегося в кресле у стойки бара, которая приобрела свой обычный вид, после того как обеденные столы были убраны внутрь стен. Донал направился прямо к нему, и Монтор, не двигаясь с места, перевел взгляд своих темных глаз на приближающегося Донала.

— Можно к вам присоединиться? — спросил Донал.

— Прошу. — Голос Монтора звучал хрипло. — Думаю, нам интересно было бы побеседовать, — Его пальцы пробежали по кнопкам бар-автомата, — Чего-нибудь выпьете?

— Дорсайского виски, — ответил Донал.

СОЛДАТ, НЕ СПРАШИВАЙ

© Перевод С. Соколина.

Глава 1

«Гнев, о богиня, воспой Ахиллеса, Пелеева сына»

[5]

— так начинается «Илиада» Гомера, повествующая о гневе и ярости великого героя Ахилла. История более чем тридцативековой давности. А эта история — о моей ярости. Я, землянин, восстал против людей Квакерских миров — фанатичных черномундирных солдат Гармонии и Ассоциации. И ярость моя велика, ибо я, как и Ахилл, — человек Земли.

Вас это не удивляет?

Особенно в наши дни, когда сыновья более молодых миров выше, сильнее, искуснее и умнее, чем мы, люди Старого Мира? Как мало же вы тогда знаете Землю и ее сыновей.

Оставьте ваши молодые миры и вернитесь сюда, на пла-нету-мать. Прикоснитесь к ней в благоговении. Она не изменилась. Ее солнце все так же светит над водами Красного моря, расступившегося пред детьми Господа. Ветры все так же дуют в Фермопильском ущелье, где Леонид с тремя сотнями спартанцев сдержал орды Ксеркса, царя персов, тем самым изменив ход истории.

Здесь люди боролись и умирали, рождались и строили уже тогда, когда о ваших Молодых мирах человек еще не смел и мечтать. И вы думаете, эти пять сотен лет — поколение за поколением меж одними и теми же небом и землей — не оставили никакой особой отметки в наших телах, крови и душах?

Глава 2

Это была идея моей сестры Эйлин — посетить Конечную Энциклопедию, воспользовавшись моим новым удостоверением сотрудника Бюро информации. Но в тот момент, когда она предложила эту поездку, странное незнакомое чувство овладело мной, словно я вдруг услышал густой и низкий звон колокола.

Это был не просто страх, а более сложное чувство. Пожалуй, оно даже не было неприятным и по сути своей напоминало ощущение, которое испытываешь перед серьезным испытанием.

Оно длилось всего секунду — но этого оказалось достаточно. Из-за того, что теоретически Энциклопедия являла собой надежду для рожденных на Земле, а мой дядя Матиас всегда олицетворял безнадежность, я решил, что это ощущение связано с ним. Я увидел в этом возможность бросить вызов человеку, с которым я прожил все эти годы. Наверное, поэтому я и решил поехать.

К тому же маленькое путешествие вполне соответствовало моменту и представлялось неожиданным праздником. Я только что подписал стажерский контракт с Межзвездной службой новостей. И это всего-навсего через две недели после окончания Женевского университета журналистики! Правда, этот университет считался лучшим среди аналогичных учебных заведений всех шестнадцати миров, заселенных людьми, включая и саму Землю, а моя успеваемость оказалась наивысшей за всю его историю.

И поэтому я не стал расспрашивать свою семнадцатилетнюю сестру, почему она вдруг захотела съездить со мной в Конечную Энциклопедию и именно в тот день и час, который сама назначила. Теперь, оглядываясь назад, думаю, что тогда мне казалось, она просто хочет удрать из мрачного жилища нашего дяди хотя бы на день. И это само по себе было вполне достаточной причиной.

Глава 3

Помнится, я не хотел приходить в себя. Мне казалось, что я отправился в далекое путешествие и долгое время отсутствовал. Но когда я наконец нехотя открыл глаза, то обнаружил, что лежу на полу зала, а надо мной склонилась Лиза Кент.

Она приподняла мою голову и возбужденно прошептала мне на ухо:

— Так, значит, ты что-то слышал! Что?

— Слышал? — Словно в тумане, я покрутил головой, вспомнив многоголосый хор. — Я слышал… Их.

— Их?

Глава 4

В библиотеке явно назревал конфликт.

Эйлин кинула напряженный взгляд в мою сторону, а затем посмотрела на Матиаса, который сидел совершенно спокойно. Его невыразительное лицо с густыми бровями и густой шевелюрой, все еще черной, несмотря на то что ему было уже под шестьдесят, было, как обычно, холодным и отстраненным. Он мельком взглянул на меня и обратился к Эйлин:

— Не понимаю, почему ты вдруг так забеспокоилась и спрашиваешь меня об этом. Я, кажется, никогда ни в чем не ограничивал ни тебя, ни Тама. Поступай так, как считаешь нужным. — И он потянулся к книге, словно собираясь взять ее и продолжить чтение.

— Нет, сначала скажи мне, что делать! — вскричала Эйлин. Она явно была на грани нервного срыва.

— Не вижу никакого смысла давать советы, — равнодушно произнес Матиас. — Что бы ты ни сделала — совершенно не важно ни для тебя, ни для меня. И даже для этого молодого человека. — Он замолчал и повернулся ко мне. — Да, кстати. Там, Эйлин забыла вас познакомить. Наш посетитель — мистер Блэк с Гармонии.

Глава 5

Все же, несмотря ни на что, та сцена в библиотеке торчала у меня в памяти, словно заноза.

За все пять лет, что я успешно поднимался по иерархической лестнице службы новостей, я ни разу не получил от Эйлин ни единой весточки. Я был знаком со множеством людей, но не мог сказать, что у меня есть друзья. А Матиас был для меня просто ничем. И наконец сначала смутно, но затем все более и более отчетливо я стал осознавать, что абсолютно одинок. И что я совершенно напрасно воспользовался способностью манипулировать людьми в отношении единственной женщины, которая по-настоящему меня любила.

Именно осознание этого спустя пять лет и привело меня на Новую Землю. Я спускался по склону развороченного тяжелой артиллерией холма, находившегося в зоне боевых действий враждующих группировок Северного и Южного разделов Новой Земли. Профессиональные военные составляли лишь костяк обеих армий — со стороны как Северных, так и Южных. Войска мятежников Севера более чем на восемьдесят процентов состояли из подразделений наемников, нанятых на Квакерских мирах. Шестьдесят пять процентов Южных — рекруты с Кассиды, нанятые по контракту властями Новой Земли; именно последнее и привело меня сюда, и теперь я пробирался среди груд развороченной земли и стволов поваленных деревьев по склону холма. Среди рекрутов нужного мне подразделения находился молодой сержант по имени Дэйв Холл — человек, за которого когда-то вышла замуж моя сестра.

Моим проводником был тридцатилетний пехотинец верных правительству войск Южного раздела, уроженец Новой Земли. Казалось, он получал удовольствие, наблюдая, как мои городские туфли и форма журналиста все больше пачкаются землей и мхом. Спустя шесть лет с того знаменательного момента в Конечной Энциклопедии мои личные способности стали настолько естественными для меня, что у меня ушло бы лишь несколько минут на то, чтобы полностью изменить его мнение обо мне, но сейчас оно было мне глубоко безразлично.

Наконец он привел меня к пункту связи у подножия холма и представил офицеру с тяжелой квадратной челюстью и темными кругами под глазами. Офицер, на вид лет сорока, был уже староват для полевой службы, и возраст явственно давал о себе знать. Более того, угрюмые легионы квакеров недавно довольно основательно потрепали полуобученных рекрутов Кассиды, противостоявших им. Так что меня ничуть не удивило, что он смотрел на меня столь же кисло, как и мой проводник.

ДУХ ДОРСАЯ

ВОИН

© Перевод П. Киракозова.

Посадка космического лайнера, прибывшего с планет Новая Земля и Фрайлянд, обращающихся вокруг Сириуса, из-за перегруженности космопорта Лонг-Айленд-Саунд, задерживалась. Двум полицейским лейтенантам, переминающимся с ноги на ногу на ледяном бетоне поля, пришлось поднять воротники плащей, чтобы хоть как-то защититься от порывов ветра, несущего хлопья мокрого снега. Снежинки, попадая на незащищенные участки кожи, казалось, впивались в них ледяными иглами, будто серое ноябрьское небо специально припасало их для этого случая и теперь непрерывно и безжалостно швыряло вниз; даже бетон взлетного поля как будто колыхался под мириадами белых полчищ.

— Ну, наконец-то, — с облегчением вздохнул Тайберн, лейтенант полиции Манхэттенского комплекса, рискнувший всмотреться в завьюженное небо. — Давай сразу договоримся — говорить с ним буду я.

— Да ради бога, — отозвался Бриган, офицер полиции космопорта, — Мое дело вообще только представить вас друг другу — ну и, само собой, это моя епархия. Даром не нужен мне этот ваш Кенебак со всеми его миллионами и дружками-мафиози. По мне, так пусть бы этот солдат добрался до его глотки.

ПОТЕРЯННЫЙ

© Перевод М. Стернина.

Меня зовут Корунна эль Ман.

Это я привел легкий курьерский корабль на взлетное поле космопорта Нахар-Сити планеты Сета в созвездии Тау Кита. Я стартовал на Дорсай и через шесть фазовых сдвигов доставил в цитадель Гебель-Нахар нашу Аманду Морган — ту, которую все звали Аманда Вторая.

Для пилота простого «курьера» мой воинский чин достаточно высок, но обстоятельства потребовали доставить эксперта по контрактам в Нахар за столь короткое время, что обычный перелет превращался в предприятие весьма опасное. Курьерские звездолеты слишком дорого стоили, чтобы с легким сердцем подвергать их неоправданному риску. Ко мне обратились за помощью, и я выполнил задачу, посадил корабль в Нахар-Сити, для чего потребовалось лишь выше пределов возможного «растянуть» время фазовых сдвигов.

БРАТЬЯ

© Перевод К. Плешкова.

Он был высок и очень статен. Профессиональные солдаты в нескольких поколениях — жители этой маленькой суровой планеты, называвшейся Дорсай, — обычно крупнее людей с других планет; но Грэймы выделялись даже среди дорсайцев. Командор Кенси Грэйм был столь пропорционально сложен, несмотря на свои размеры, что лишь в моменты, подобные нынешнему, когда я увидел его стоявшим рядом с другим дорсайцем, его подчиненным Чарли ап Морганом, я мог оценить, насколько он велик на самом деле. У него были черные вьющиеся волосы, широкоскулое лицо и блестящие серо-зеленые глаза — облик, характерный для всех Грэймов. А такие качества, как абсолютная неподвижность в состоянии покоя и удивительная ловкость движений, присущи всем дорсайцам на протяжении вот уже нескольких поколений.

Его брат Ян, находившийся сейчас в Бловене, был его точной копией. Но темпераментами они обладали разными. Все любили Кенси. Он напоминал некоего золотого бога солнечного света. А Ян был мрачным и одиноким, словно черный ледник в краях вечной ночи.

— …Кровь, — сказал Пел Сикьцзинь, когда мы ехали в полевой лагерь экспедиционных сил. — Вы знаете, Том, как говорят: кровь и ледяная вода, смешанные поровну в жилах, — вот что делает человека дорсайцем. Но что-то, видимо, случилось с этими двоими, когда мать вынашивала их в своей утробе. Кенси получил всю кровь. Ян…