Ветер в траве

Динец Владимир

1. Ярлык на княжение

Из окна нашего офиса, расположенного на пятнадцатом этаже, открывался роскошный вид на центр Москвы. Лес домов, похожих издали на причудливые серые скалы, уходил за горизонт, над которым, словно дым вулканов, клубились выбросы ТЭЦ. С севера одна за другой надвигались грозовые тучи, и пыльные улицы нежились под душем коротких ливней. Шелест автомобильных шин по мутным лужам сливался в несмолкающее шипение. Никого из начальства в комнате не было, и я, оторвавшись от экрана компьютера, долго смотрел на прочерченный полосами дождя пейзаж.

Совсем другая картина стояла перед моими глазами. Спокойная, слегка холмистая, выжженная солнцем степь, легкий намек на силуэты дальних гор в полуденной дымке, убегающая вдаль колея, пропахший полынью ветер…

Звонок телефона вернул меня с равнин Монголии в Центральный административный округ.

— Совещание, — бесцветным голосом сообщила секретарша начальника.

Когда я вошел в кабинет, там уже собрался весь наш коммерческий отдел.

2. Социализм с верблюжьим лицом

Мои невидимые попутчики в поезде Москва-Улан-Батор, орнитологи Игорь и Наташа, на первый взгляд совсем не были похожи на опытных «экспедиционных волков».

Наташа — миниатюрная девушка, с которой постоянно случались всяческие неприятности, а Игорь — интеллигентный очкарик с внешностью типичного кабинетного ученого. Позже, однако, я убедился, что они вполне уместны в «суровых условиях Центральной Азии», как говорят биогеографы.

Втроем мы отправились исследовать город. Находясь в Улан-Баторе, совершенно не чувствуешь себя за границей. Город выглядит точь-в-точь как какой-нибудь центр автономной республики в Сибири, вроде Улан-Удэ или Кызыла. Советская архитектура, советские автомобили, «новые монголы» на джипах, надписи кириллицей, наполовину понятные (кармен дуурь — опера «Кармен», например).

Свое нынешнее эротическое название (Улан-Батор означает «Красный Богатырь») город получил относительно недавно. Собственно, и на своем нынешнем месте он находился не всегда: первоначально он назывался Урга (точнее, Орго — Ставка) и кочевал по стране, благо состоял исключительно из юрт. Выглядел он очень живописно, недаром еще со времен Чингисхана в каждом большом юртовом поселке был свой архитектор. Самая большая юрта, вмещавшая одновременно свыше тысячи человек, принадлежала духовному властителю страны — богдо-гэгэну, передвижной резиденцией которого и являлась Урга.

В 1779 году город осел у подножия священной горы Богд-Уул и с тех пор не путешествовал. Однако даже сейчас, когда в Улан-Баторе построено много «Черемушек», в нем сохранилось несколько районов, «застроенных» юртами. Причина в том, что в социалистическое время сюда постоянно прибывали новые жители из степи. В результате теперь в городе живет четвертая часть от двухмиллионного населения страны. Кстати, население Монголии с 1979 года удвоилось, хотя все еще невелико для государства, которое втрое больше Франции. В последние годы сложности со снабжением привели к тому, что часть горожан вернулась к кочевому образу жизни. Но на их место прибывают другие, что приводит к некоторым казусам.