Я дважды обошел машину, глядя под ноги. Рыба исчезла бесследно. Единственную камбалу, которую мне удалось сегодня подстрелить, какой-то предприимчивый пляжник унес с собой. Мне хотелось завыть от тоски. Я посмотрел по сторонам. Слева хохотали и орали худые подростки в длинных мокрых трусах. Они кидались друг в друга песком и ругались неприличными словами. Справа рыбаки вытаскивали на берег резиновую лодку. Отсюда я не видел, много ли рыбы они набили за день, но днище лодки заметно провисало.

Тяжелый джип, подняв пыль, развернулся рядом со мной и едва не переехал мое подводное ружье. Я похолодел от ужаса, крикнул и кинулся спасать свою дорогую игрушку. Слава богу, цела, только песком присыпало! Грохоча, джип покатил вдоль виноградника. Я громко выругался. Водитель, высунув из окна кулак, показал мне большой палец. Я швырнул вдогонку ему булыжник. Весь день мы охотились с ним рядом, но ему повезло намного больше – он вытащил, кажется, штук пять камбал и одного приличного сазана. Наверное, и моя камбала сейчас дремала в его багажнике.

Я вернулся к воде, сел на мокрый песок и с унынием стал натягивать ласты. Три года назад этот пляж был диким и безлюдным, и камбалы лежали на морском дне как листья в осеннем лесу. Но тогда у меня не было подводного ружья. Теперь ружье есть, но камбалы перевелись.

Я с содроганием полез в потемневшую воду, крепко сжимая в руках свою последнюю надежду. Этот пневматический «спорт дайвинг» производства США я купил весной, отдав за него все деньги, какие у меня были. Тонкий стреловидный гарпун, тридцатиметровая леска, прицельная планка, учитывающая погрешность на донные течения. Сказка! Тогда я наивно полагал, что уж этим-то подводным ружьем с легкостью поправлю свое материальное положение. Ведь оптовики с продуктового рынка камбалу у рыбаков отрывали с руками и давали за нее хорошие деньги.

На поверхности воды еще играло бликами солнце, а под водой уже сгущалась тень. Я медленно скользил над камнями, обросшими водорослями. Передо мной шарахались в стороны стайки мелких рыб. Я крутил головой, присматриваясь к темным пятнам. Камбала – рыба хитрая. Она все время притворяется то песчаным дном, то камнем. Никак не хочет быть самой собой.

Чувствуя себя идиотом, посетившим Академию наук, я некоторое время крутил головой, оглядывая сумеречный берег. Объект моих радужных фантазий быстрым шагом удалялся от моря по пыльной дороге, и расстояние между нами уже было непреодолимым для крика. Тем не менее я сначала свистнул, а потом издал какой-то нечленораздельный вопросительный звук, похожий на «Эй».

«Передумала», – понял я и с ненавистью посмотрел на машину. Врезал ногой по колесу, прыгнул за руль и завел двигатель. Пока я выезжал с пляжа на грунтовку, моя голова излучала поток сумбурных мыслей. Большая часть из них содержала уничижительные эпитеты в собственный адрес, кое-какие характеризовали девушку, причем ее внешним, моральным и умственным данным была дана весьма низкая оценка. Попадались и некоторые сомнения в том, правильно ли я понял ее и не обидел ли какой-нибудь глупой репликой.

Но стоило мне приблизиться к девушке на расстояние отчетливого зрительного контакта и увидеть ее руки, не отягощенные никакой ношей, как весь этот сумбурный мусор был одномоментно выметен из моей головы одной страшной догадкой. Она утопила ружье!

Я придавил педаль газа. Прыгая на колдобинах, словно большая ржавая жаба, «жигуль» настиг девушку и обдал ее жаром радиатора.

– Эй! – крикнул я, высунувшись из окна. – А ружье где?