Сладкий привкус яда

Дышев Андрей

В парке старинной усадьбы в присутствии понятых вскрывают свежую могилу. Но извлекают из нее не покойника, а… нечто иное. Хитроумная игра, затеянная владельцем усадьбы Родионом Орловым и его другом Стасом Воротиным, вышла из-под контроля. Их противник оказался изворотливее, чем они думали. Его ходы непредсказуемы, и каждый ход несет смерть. Игра неотвратимо близится к финалу…

Глава 1

ГРОЗА В ФЕВРАЛЕ

Все началось с того морозного февральского вечера, когда внезапно улеглась вьюга, молочная поземка покрыла сугробы россыпью ледяной пыли и на парк опустились фиолетовые сумерки со звеняще колким звездным небом.

Был поздний час. Я провожал Родиона по кипарисовой аллее парка, соединяющей хозяйский белоколонный дом с особняком Родиона, стоящим в глубине парка недалеко от пруда. Мы говорили о предстоящей поездке в Гималаи, где на двухкилометровой стене Ледовой Плахи должны были отснять первые кадры нашего фильма. Родион по обыкновению, по стойкой привычке шел чуть впереди меня, глядя по сторонам несколько рассеянным взглядом, каким любуется природой политик, думая о власти. Я был не только его компаньоном и вторым номером в альпинистской связке. Я был еще и другом, но Родион не думал о таких глупостях, как этикет, с легкостью перебивая меня и часто показывая свою спину. Но я не обижался на него. Единственный сын богатого художника, потомственного князя, мыслил категориями человека, наделенного властью денег, и я понимал, что иначе он уже просто не может.

Я говорил о том, что в московском магазине «Альпинос» заказал четыре бухты по пятьдесят метров костромского репшнура

[1]

, изготовленного по швейцарской технологии, но Родион вдруг остановился, повернулся и посмотрел на меня рассеянным, как хвост кометы, взглядом. Наверное, сейчас он видел освещенную мощным солнцем заснеженную вершину Ледовой Плахи, издали напоминающую египетскую пирамиду, вымазанную в безе.

– Четыре бухты мало, заказывай шесть, – сказал он и протянул мне руку. – Будь здоров!

И к этой манере стремительного и неожиданного прощания я успел привыкнуть. Молча пожал Родиону руку, а затем еще несколько мгновений провожал взглядом его рослую и несколько сутулую фигуру.

Глава 2

ДВАДЦАТЬ ДВЕ ТЫСЯЧИ ФУТОВ НАД УРОВНЕМ МОРЯ

Я оглянулся, медленно подтягивая к себе веревку, но Бадура не увидел – портер

[2]

скрывался за перегибом карниза. Я висел над пропастью, почти упираясь темечком в ледяной язык натечного льда. Свободной веревки осталось пять метров. Этого было мало для того, чтобы я мог добраться до небольшой скальной полочки, где можно было бы без риска забить крюк. А здесь, в окружении линз льда, один удар молотка мог обрушить на голову шерпа

[3]

многотонную сосульку.

Ветер крепчал с каждой минутой. Все вокруг затянуло серой мглой. Порывы ветра швыряли в лицо колкий снежный песок. Время от времени исполинское тело горы начинало мелко дрожать, словно где-то вверху проносился тяжелый железнодорожный состав – не выдерживая тяжести выпавшего снега, с крутых склонов одна за другой срывались лавины.

– Почему застряли, сэр?! – по-английски орал снизу портер.

Я держался на стене из последних сил. Рука в перчатке шарила в поисках хоть какого-нибудь выступа, за который можно было бы ухватиться. Зубья титановых кошек под моей тяжестью крошили лед, белая крошка сыпалась в бездну. Я часто дышал, в голове грохотал колокол, пульсировала в висках кровь. Серое, отдающее холодом тело стены стояло перед моими глазами. Я прижался к нему всем телом, различая мельчайшие пупырышки и сколы; камень был земным и казался обыкновенным, но эта стена меня не принимала, она будто отвернулась от меня, не желая видеть мое искаженное напряжением лицо и слышать крик, сдавленный зубами. Спасти мог только ледоруб. Я приподнял его, выискивая место, куда можно было вы вогнать отточенный с зазубринами клюв, но снова подавил в себе желание шарахнуть по ледовому языку.

– Сэр! Бадур хочет идти вниз! – донесся до меня голос портера. Интонация была интересной – в ней наполовину угадывался вопрос, наполовину – каприз. Он словно давал мне понять, что пока еще спрашивает моего разрешения, но очень скоро просто объявит мне о своем решении.