Шумели гомоном прозрачные степные озера. От скрытого за окоемом Моря каспов валом шли утки, гуси, лебеди.

— Эй-xo! Здравствуй, степь!.. — смеясь, кричал Исмал.

Низко закружил над камышами кречет с горящими бусинками-глазами. Охотник следил за ним завистливым взглядом. Хорошо быть птицей! А человеком?.. Тоже хорошо. Но человек не может летать. Родное стойбище Исмала, ох, как далеко отсюда, оно за Окс-морем. И там ждет — не дождется его Серви. Мог бы охотник парить в воздухе, как кречет, полетел бы быстрей ветра к своей девушке, увидел бы ее синие глаза, гибкую фигурку, ловкие движения. А так — пешком иль на повозке, пока доберешься к Окс-морю, много раз взойдет солнышко. А потом надо еще плыть в чернопарусной лодке через море. «Эх, нескоро я увижу Серви», — вздохнул он.

Едва ползет по степи возок, запряженный полудикими конями. Монотонный скрип неуклюжих колес, заунывный посвист ветра навевают на охотника дрему. Поглядел Исмал на сладко спавших позади него родичей — и сам незаметно заснул. И увидел опять дикие леса Полуночи, где «белки идут дождем, а соболя скачут черной метелью». Три луны назад старый Тур, вождь речного племени за Окс-морем, отправил малый отряд во главе с Исмалом за мехами и шкурами. Поход оказался удачным, хотя один из охотников и погиб от дикарской стрелы, пущенной в него из глухой чащобы. Зато на повозке лежат, вон, груды рысьих, соболиных, куньих, бобровых шкурок.

Исмал наменял большую часть добычи за медь и бронзу, ценимые дикарями; за украшения из халцедона, давал также им ткань из хлопчатника, красивую посуду. А кое-что настреляли и сами — из лука. Будет что подарить Серви!

* * *

Через две луны они переплыли Окс-море на плоту и теперь подъезжали к родному стойбищу. Открылась заводь Бешеной реки, высокая аркасная хижина на берегу. Это был дом племени «речных людей». Вокруг него теснились полуземлянки из камыша и дерева. Завидев повозку, женщины и девочки, собирающие на отмели моллюсков и съедобные растения, побежали навстречу щебеча и вскрикивая от восторга, они мяли и щупали меха, шкурки. Исмал кивал им, улыбался, а сам искал глазами Серви. Но ее не было! Он спросил одну из старых женщин:

— Э, Косуля... Куда делась Серви?

Женщина взглянула на него как-то сожалеюще, потом тихо ответила:

— У Старого Тура узнай. — И снова погрузила пальцы в меховые груды.