Знаменитый адвокат Эмма Фельдман и ее муж жестоко убиты в собственном загородном доме.
Следующая цель убийцы — видевшая его лицо гостья Фельдманов Мишель, чудом уцелевшая во время бойни.
Мишель находится под защитой помощницы шерифа Бринн Маккензи, опытной сотрудницы полиции, — однако многоопытный киллер решает рискнуть. Более того, он словно наслаждается смертельно опасной игрой с Бринн, в которой побежденного ожидает смерть.
Кто жертва — и кто охотник?
Кто преследователь — и кто добыча?
Ведь и Бринн, и преступнику хорошо известно: отступать им некуда. Остается либо погибнуть, либо вступить в смертельно опасную игру.
I
АПРЕЛЬ
Тишина.
В лесу по берегам озера Мондак царило полнейшее безмолвие, столь не похожее на бурлящий хаос большого города, где супруги проводили рабочие дни.
Тишину нарушали время от времени лишь отдаленное уханье совы да бессмысленно призывная лягушачья трель.
И вдруг — какие-то посторонние звуки.
Шуршание листвы, внезапный треск ветки или сухого сучка под ногой.
II
МАЙ
Сидя за ужином в ресторане Милуоки, крупный и широкоплечий Стэнли Манкевиц разглядывал в стекле свое отражение, подчеркнутое темно-серым послеполуденным светом. Первое мая, но погода стояла мартовская.
Эта дата для Манкевица была важна. День международной солидарности трудящихся, в конце восьмидесятых годов позапрошлого века выбранный рабочими организациями по всему миру, чтобы чествовать своих членов. Именно эта дата увековечивала память о «Хеймаркетской бойне» в Чикаго в мае 1886 года, когда при разгоне организованной «Международным товариществом трудящихся» демонстрации за введение восьмичасового рабочего дня погибли несколько ее участников и полицейских.
Майский праздник имел для Манкевица двойное значение. Во-первых, это было торжество в честь трудящегося люда, к которому он когда-то принадлежал и интересы которого всем сердцем рвался отстаивать и сейчас, как миллионы его «братьев и сестер» во всем мире.
А во-вторых, он служил лишним доказательством того факта, что жертвы бывают порой необходимы для пользы общего дела.
Над своим рабочим столом в кабинете он вывесил цитату — фразу из последнего слова на суде одного из повешенных затем организаторов событий в Хеймаркете Августа Шписа (историки позднее доказали, что он, как и остальные его казненные товарищи, был невиновен). Шпис тогда сказал: «Наступит время, и наше молчание зазвучит более мощно, чем те голоса, которые вы хотите удавить сегодня».
