Осенний парк купается в солнечном свете — волшебная картина, вдохновение художника. Осень-горожанка лениво волочит опухшие ноги по мокрым улицам, под блеклой вуалью дождя вид ее понур и вызывает лишь тоску. Но стоит солнцу коснуться разноцветных куп деревьев, как все меняется. О, этот колдовской свет, и ясный, и обманчивый… Он превращает бурые обноски осени в сверкающую парчу и огненный бархат, румянит ей щеки и золотит волосы, заставляет держать спину по-королевски гордо и окружает ее зеркалами стылых прудов, у которых осень не может не остановиться, а, остановившись, не залюбоваться собой. Обласканная солнцем, она мнит себя царицей и не замечает, что над эфемерным ее царством тучи уже натягивают сумрачный полог. Осенний свет слишком слепит взор.

— Черт знает, что такое…

Кто это сказал? Не тот ли тучный немолодой мужчина в сером пальто и мягкой велюровой шляпе (перышко на ней точь-в-точь как прилипший к тулье осенний листок)? Похоже, солнечный луч попал ему прямо в глаз.

— Черт знает, что! — повторяет мужчина и возит по лицу клетчатым платком. Из-под платка видны седые усы и круглый подбородок с ямкой, уже изрядно заплывшей.

Мужчина сердито фыркает. Кажется, он не одобряют солнечных игр и наверняка считает их небезопасными. Не без оснований — ослепленный человек легко теряет равновесие, а в почтенном возрасте падение почти всегда приводит к неприятным последствиям. Но именно в этот момент шуршащую тишь аллеи разбивает задорный стук женских каблучков…