Июль месяц, в год моей женитьбы, останется навсегда памятным мне, благодаря трем интересным делам, в которых мне посчастливилось принимать участие вместе с Шерлоком Холмсом и изучать его метод. Дела эти записаны у меня под названием «Второе пятно», «Морской договор» и «Усталый капитан», но первое из них касается интересов самых знатных фамилий Англии, и поэтому не может быть опубликовано в настоящее время. А между тем ни одно из дел, которыми занимался Холмс, не может служить лучшей иллюстрацией его аналитического метода, ни одно не произвело более сильного впечатления на близких к Холмсу сотрудников. У меня до сих пор хранится почти буквальный доклад о свидании, во время которого Холмс указывает все подробности дела г. Дюбюку, начальнику парижской полиции, и Фрицу фон-Бальдбауму, известному данцигскому специалисту. Оба эти специалиста совершенно напрасно потратили много энергии на расследование этого дела. Но рассказать все можно будет только в грядущем столетии, а пока я опишу второе из записанных мною происшествий, угрожавшее было стать важным национальным вопросом и отличающееся несколькими подробностями, придающими ему единственный в своем роде характер.
В школе я был очень близок с одним из мальчиков — Перси Фельпсом. Ровесник мне по годам, он был старше меня на два класса. Способности у него были блестящие; он получал все награды, какие только давались в школе, и закончил тем, что получил стипендию, которая дала ему возможность продолжать свою победоносную карьеру в Кэмбридже. Насколько я помню, у него была знатная родня, и еще маленькими мальчиками мы знали, что брат его матери — лорд Хольдхёрст, известный консерватор. Это знатное родство приносило ему в школе мало пользы; напротив, нам казалось интересным повалить и отколотить именно его. Другое дело, когда он вступил в свет. До меня доносились слухи, что, благодаря его способностям и знатным связям, он получил хорошее место в министерстве иностранных дел. Затем он совершенно исчез из моей памяти до тех пор, пока следующее письмо не напомнило мне об его существовании:
Что-то в этом письме, — может быть, усиленные мольбы о приглашении Шерлока Холмса, — тронуло меня. Тронуло настолько, что даже в том случае, если бы мне представлялась какая-нибудь трудная задача, я выполнил бы ее; а тут я хорошо знал, что Холмс любит свое искусство и всегда готов оказать помощь всякому, кто нуждается в ней. Жена согласилась со мной, что не следует терять ни минуты, и потому через час после завтрака и уже был в своей прежней квартире на улице Бэкер.
Холмс сидел у стола в халате, весь погруженный в какой-то химический опыт. Большая изогнутая реторта неистово кипела на голубоватом пламени бунзеновской лампочки и дистиллированные капли собирались в двухлитровую мензурку. Мой приятель еле взглянул на меня, когда я вошел в комнату. Видя, что он занят каким-то важным опытом, я уселся в кресло и стал ждать. Он погружал свою стеклянную трубочку то в один сосуд, то в другой и, наконец, поставил на стол пробирку. В правой руке у него был лоскуток лакмусовой бумаги.
