В двадцать лет жизнь только начинается. А тем более, если ты чемпионка страны по фехтованию. Но судьба бывает коварной — и мечты о мировой славе навсегда перечеркивает автомобильная авария…
Как быть дальше, когда карьера закончилась на взлете? Когда любимый оказался предателем? Что делать, если новое чувство еще не окрепло, а в сердце уже закрались сомнения, и душа мечется между любовью и ненавистью?
Все или ничего — это девиз сильной женщины. И только он помогает ей выжить…
Пролог
Я не понимаю, что значит «переключить скорость».
И не желаю этого понимать!
Скорость света — вот мой идеал. Единственное, к чему человеку стоит стремиться. Все остальное — жалкое черепашье шевеление. Торможение. Убогость.
И пусть никто на земле не смог пока достичь предельной скорости. Гораздо обиднее другое: даже и не пытаются. Они висят, как ленивцы, уцепившись каждый за собственную ветку, как утопающий за соломинку, и страшась отпустить ее.
Ветки у всех разные. Ленивец по имени Икс боится расстаться с собственностью, Игрек — потерять карьеру, а трусливая Зет — уйти из семьи, даже если в ней давно уже угасла любовь.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава 1
ДЕНЬ СМЕХА
Я мчусь.
Быстрей, Мотя! Напрягись же, покажи, на что ты способна!
Ну же, еще капельку! Постарайся превысить свои технические характеристики!
Вспомни, какое сегодня число. Первое апреля! У твоей хозяйки день рождения.
Так что будь добра, преподнеси мне в подарок такую поездку, чтобы она была сродни полету!
Глава 2
СВОЛОЧЬ
Константин Иннокентьевич Самохин, тренер российской сборной по фехтованию на рапирах, висел, покачиваясь, как мешок с мукой, на разновысоких брусьях вниз головой, зацепившись коленями за верхнюю перекладину.
Так ему легче думалось: он считал, что в этом положении кровь приливает к мозгу и заставляет его работать активнее. Кепочка-бейсболка, которую Самохин почти никогда не снимал, чудом держалась на его гладко выбритой голове.
Чемпионат Европы на носу, а эта чертовка, главная надежда российской команды, бессовестно опаздывает уже на два часа. Срываются последние, самые ответственные тренировки!
Он, благодетель, вложил в эту неуправляемую девчонку столько сил, умения и, главное, нервов, а она, неблагодарная… Надо же, какие штуки выкидывает. Ну день рождения у нее, и что теперь? Можно отлынивать?
Каждый день на вес золота… того золота, которое команда надеется получить в Париже. Того самого золота, которое рапиристка Ирина Первенцева должна завоевать, в результате чего имя тренера Самохина навеки войдет в летопись фехтовального спорта.
Глава 3
УДАР
— Деточка, маленькая моя! Ты не хочешь сказать: «До свидания, мама»?
— Не хочу.
— Как! Иришка! Почему?
— Ты мне не мама.
— Как ты можешь, детка? Я так тебя люблю!
Глава 4
ДЕСЯТЬ ЛЕТ СПУСТЯ
Ирина Первенцева еще находилась после аварии в «состоянии, несовместимом с жизнью», как определил реаниматор, но воспоминания уже ожили.
Нет, не интернатское детство всплывало в памяти, а события приятные и совсем недавние — вчерашние. Ожив, они вливали жизнь и в покалеченное тело.
Самое первое, самое яркое, самое живительное — это темные глаза Андрея.
Ирина вспомнила, как они с ним украдкой переглянулись, когда Самохин воздел к потолку спортзала указующий перст.
— Строго-настрого! — вещал он. — До самого чемпионата — никакого секса! Как в монастыре!
Глава 5
«МУХИНСКАЯ» МАНЕКЕНЩИЦА
— Володенька Павлович! Вам какие котлетки сегодня — по-киевски или по-венски?
Внушительный бюст домработницы, туго обтянутый шелковым платьем леопардовой расцветки, нависал над головой Львова, как козырек крыльца. Даже загораживал свет хрустальной люстры.
Владимир отстранился:
— Благодарю, Зинаида Леонидовна. Нет аппетита. На сегодня можете быть свободны.
— Так ни-и-зя! — Она, кажется, твердо решила не отставать до тех пор, пока хозяин по достоинству не оценит ее новый наряд. — Может, приготовить бифштексы по-шведски, со свеклой? Вы столько трудитесь, вам надо кушать. И Петеньке тоже необходимо качественное питание. Мальчик растет.
