Межизмерное путешествие, или из библиотеки в кино и обратно. Вокруг «Интерстеллар» Кристофера Нолана

Дукай Яцек

Поскольку фантасты смотрят фильмы и читают книги — а некоторые после еще и откликаются на просмотренное/прочитанное; и поскольку последний фильм Нолана вызвал у зрителей больше разочарований, чем очарований, — поскольку все это так, не могу не предложить достаточно объемные размышления Яцека Дукая по поводу "Интерстеллара". Мне они показались тем более интересными, что автор, как это часто бывает, выходит далеко за рамки, собственно, обсуждаемого кинотекста.

Яцек ДУКАЙ

МЕЖИЗМЕРНОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ, ИЛИ ИЗ БИБЛИОТЕКИ В КИНО И ОБРАТНО. ВОКРУГ „ИНТЕРСТЕЛЛАР” КРИСТОФЕРА НОЛАНА

Сложи бумажку напополам, проткни карандашом — точки, отдаленные на ширину листа, оказались соединены в более высоком измерении. Эта классическая аналогия (два измерения плоскости служат здесь моделью трех измерений пространства) объясняет герою и зрителям «Интерстеллара» принципы действия «червоточины»: туннеля, соединяющего любые отдаленные точки в пространстве.

Точно так же я изображал бы и отношения кино с литературой НФ: разделяет их дистанция, которую непросто преодолеть, для встречи и обмена информацией здесь нужно чрезвычайное происшествие, наподобие открытия подпространственного туннеля. Есть, правда, те, кто полагает, будто НФ нынче мейнстрим мирового кинематографа; но есть и те, кто утверждает, что НФ-кино, собственно, не существует. Все зависит от того, насколько большой вес мы придаем в научной фантастике ее научности.

Сам я нахожусь ближе к тому второму взгляду.

1

Уже считается догматом шоу-бизнеса, что суперпродукция кинематографа, чтобы оказаться успешной, должна содержать фантастические элементы. Поскольку в них, якобы, полнее всего реализуется машинерия визуальной поэзии компьютерной графики и изобретательность художников адреналинового прилива — а это они (а еще звезды) привлекают массового зрителя в мультиплексы. Рафинированной же актерской игры, психологических тонкостей и сложных сюжетов мы ищем в телевизионных кабельных сериалах (а по случаю — в трехчасовых турецких или иранских фильмах, в камерном арт-хаусном кино).

В первой двадцатке наиболее кассовых фильмов в прошлом (2013) году оказалось едва-едва пять нефантастических фильмов: «Форсаж-6» («Fast & Furious 6») (6-е место), «Гравитация» («Gravity») (8-е), «Волк с Уолл-Стрит» («The Wolf of Wall Street») (17-е), «Мальчишник-3» («The Hangover III») (19-е) и «Иллюзия обмана» («Now You See Me») (20-е). Причем как «Форсаж-6», так и «Гравитация» опираются на спецэффекты сильнее, чем многие из фильмов из фантастической линейки, та же «Гравитация» — по сути в большей своей части чисто компьютерная анимация.

В пику распространенному мнению, «Гравитация» — фантастический фильм в той же степени, в какой таковым был бы триллер о железнодорожной катастрофе или о гонках автострадой: в тех тоже случаются небывалые стечения обстоятельств и аккумулированные для сценарных целей трагедии. Как и «Аполлон-13» — «Гравитация» это хорошо снятая драма с действием, помещенным в космос сегодняшнего либо вчерашнего дня. Однако в поп-культуре важны поверхностные эстетические ассоциации, а не логический анализ. Даже после распространению орбитального туризма еще долгие годы всякий фильм с вакуумом и звездами на фоне будет автоматом вбрасываться в ящичек НФ, пусть бы была это даже любовная история о геях на борту «Союза — Аполлона».

Однако «Гравитация» была фильмом важным с другой точки зрения: главным образом из-за первого использования технологии 3D в среде 3D. То есть, во внепланетной невесомости, где ни одно из измерений не является естественно выделяемым: нам самим приходится выбирать себе оси ориентации. Ведь даже снятые в 3D подводные или воздушные эволюции ориентируют нас в плоскости горизонта, согласно верха и низа. В то время как «Гравитация» позволила зрителю почувствовать, словно бы он и вправду оказался освобожден от двух из трех измерений. А метафорический смысл ее финала, в котором человек возносится над грязной природой, словно бог, разорвав цепи естественных законов, может послужить образцовым эпиграфом Второго Выхода в Космос.