Он заметил ее около получаса назад. Шериф одолевал трудный подъем, и сосны становились все меньше, как будто вырастал он сам. Так что когда он выбрался на безлесую макушку, впору было почувствовать себя великаном. Ветер, поддувавший из лощины Пропавших Очков, швырял ему в лицо дождь. Девушка не умчалась во всю прыть по противоположному склону (он и надеялся на это, и в то же время боялся). Вместо этого она продвигалась на запад по скалистому гребню Подковы, по старой козьей тропе, состоявшей из сплошных валунов и галечных осыпей. Шерифа отделяло от нее около сотни ярдов. Ее обнаженные руки светились на фоне серого неба и серых скал. Она шла с непокрытой головой, но ярко-рыжие волосы, позволившие легко заметить ее на склоне, успели потемнеть и слипнуться под дождем. Промокшее платье облепило все ее формы… Но это шериф больше додумывал, чем действительно видел.

— Спускайся, детка, — крикнул он ей. — Там дальше тупик!

Как будто он в самом деле мог сообщить единственной дочке Эша Харрела что-то новенькое про гору Подкова. Она знала здесь все. А у него болели колени, он весь промок и никак не мог отдышаться, и пробираться по верхотуре бочком, да в потемках, да по щебню, осыпающемуся из-под ног, у него не было никакого желания. Он оглянулся на пройденный склон и увидел далеко внизу свет фонаря. Эта бестолочь, называвшаяся его помощником, следовала за шерифом весьма «через ножку», надеясь, что начальство сдастся и бросит преследование.