[июль 1774]

...Было решено, что будет дан наказ вышеупомянутым депутатам [Вирджинии], когда те соберутся в Генеральном конгрессе вместе с депутатами от других штатов Британской Америки, предложить конгрессу обратиться с простым и исполненным сознанием долга посланием к его величеству, прося разрешения изложить ему, как высшей власти Британской империи, все жалобы подданных его величества в Америке; жалобы, вызванные многочисленными, ничем не оправданными вторжениями и незаконными захватами, которые пыталась производить законодательная власть одной части империи в отношении прав, данных богом и законом всем, в равной мере и независимо ни от чего. Укажем его величеству, что его штаты часто смиренно обращались к его королевскому трону, дабы восстановить с помощью его вмешательства их попранные права; однако ни разу они не удостаивались даже какого-нибудь ответа. Выражается робкая надежда, что это совместное обращение, которое написано языком правды и лишено выражений раболепия, должно убедить его величество, что мы просим не милости, а прав, и встретит у его величества более почтительный прием; его величество поймет, что у нас есть основания ожидать этого, если он задумается над тем, что он не больше как главный чиновник (chief officer) своего народа, назначенный законом и наделенный известной властью, чтобы помочь работе сложной государственной машины, поставленный для того, чтобы приносить пользу народу, и, следовательно, подверженный контролю народа; пусть эти права, как и посягательства на них, будут наиболее полно изложены его величеству с целью их рассмотрения, начиная от истории происхождения и первых поселений жителей этих мест.

Напомним ему, что наши предки до эмиграции в Америку были свободными жителями британских владений в Европе и владели правом, которое природа дала всем, покидать страну, когда не остается другого выбора, в поисках нового местожительства и основывать там новые общества в соответствии с законами и порядками, больше всего содействующими, по их мнению, счастью народа. Их саксонские предки, следуя этому всеобщему закону, подобным образом покинули свои родные места и леса на севере Европы, овладели островом Британия, менее заселенным в ту пору, и учредили там систему законов, которая так долго была славой и защитой этой страны. Родина, которую они покинули при переселении, также никогда не предъявляла им никаких претензий на превосходство или зависимость; а если бы такие претензии и предъявлялись, то, как полагают, подданные его величества в Великобритании слишком твердо убеждены в своих правах, переданных им их предками, чтобы подчинить суверенитет своей страны таким необоснованным претензиям. И надо думать, что нет причины делать существенные различия между британской и саксонской эмиграцией. Америка была завоевана и в ней были созданы и упрочены поселения за счет отдельных лиц, а не британского народа. Их собственная кровь была пролита ради овладения землями для своих поселений, их собственное состояние тратилось во имя того, чтобы эти поселения были жизнеспособными. Они боролись за себя, сами побеждали и только на себя могли полагаться. Ни один шиллинг никогда не выдавался из государственной казны его величества или его предков в помощь им до самого последнего времени, когда колонии получили твердую и постоянную опору. И только когда они действительно начали приобретать цену для Великобритании, для торговых целей, парламент охотно стал оказывать им помощь в борьбе с врагом; враг также охотно извлек бы для себя пользу от их торговли ради увеличения своей мощи и угрозы Великобритании. Такую помощь и при таких обстоятельствах прежде часто оказывали Португалии и другим союзническим государствам, с которыми поддерживались торговые отношения. Тем не менее эти государства никогда не считали, что, призывая на помощь, они тем самым подчиняются власти соответствующей страны. Если бы ставились такие условия, они с презрением отвергли бы их в надежде на лучшее, на то, что они сами сдержат своих врагов и энергично проявят собственную силу. Мы не хотим, однако, недооценивать той помощи, которая, несомненно, была для нас ценной, по какой бы причине ее ни оказывали; но мы хотели бы показать, что она не может предоставить право на власть над нами, на которое претендует британский парламент, и что [эта помощь] может полностью быть оплачена тем, что мы предоставим населению Великобритании такие исключительные привилегии в торговле, какие могут быть выгодны для него и в то же время не станут слишком ограничивать нас. Колонии были созданы в необитаемой части Америки, так что эмигранты сочли целесообразным принять ту систему законов, при которой они до этого жили у себя на родине, и продолжать свою связь с ней, подчиняясь тому же общему повелителю, ставшему вследствие этого центральным звеном, соединяющим различные части империи, недавно приумноженные таким путем.

Но хотя эмигранты и считали, что освободились от угнетения, им недолго было разрешено сохранять нерушимыми права, приобретенные с риском для жизни и ценой потери состояния. Тогда на британском троне восседала династия королей

Другой несправедливостью было покушение на право свободной торговли со всеми странами света, находившееся в руках американских колонистов, — естественное право, которого не отнимал и не ограничивал никакой из их законов. Когда некоторые колонии сочли правильным продолжать свое управление от имени и под властью его величества короля Карла I, которому, несмотря на то что он недавно был свергнут английской республикой, они продолжали подчиняться как верховной власти своего государства, парламент республики счел это за крайнее оскорбление в свой адрес и присвоил себе право запрещения торговли колонистов со всеми странами мира, кроме острова Великобритания. Вскоре, однако, он отменил этот деспотический акт, и 12 марта 1651 г. было заключено торжественное соглашение между упомянутой республикой в лице уполномоченных и колонией Вирджиния через ее палату городских представителей; восьмой статьей этого соглашения было ясно оговорено, что колонисты должны получить право «свободной торговли, каким пользуются англичане, со всеми странами и со всеми народами в соответствии с законами республики». Но после реставрации монархии его величества короля Карла II право колонистов на свободную торговлю снова стало жертвой деспотической власти; и несколькими актами, подписанными его рукой, а также некоторыми актами его преемников на торговлю в колониях были наложены ограничения, показывающие, какие надежды можно было бы возложить на справедливость британского парламента, если бы его неконтролируемая власть распространялась на эти штаты. История учит нас, что группы людей, как и отдельные личности, способны поддаваться духу тирании. Рассмотрение этих парламентских актов по регулированию, как их лицемерно называли, американской торговли даже при отсутствии всех других доказательств неопровержимо убедит нас в правильности такого наблюдения. Помимо пошлин, которыми они облагают наши предметы экспорта и импорта, они запрещают нам заходить на рынки севернее мыса Финистерра в испанское королевство для продажи товаров, которые Великобритания не желает у нас покупать, и для покупки других, которых она не может нам предложить; только ради деспотической цели — покупки для себя, жертвуя нашими правами и интересами, Великобритания предоставила некоторые привилегии союзным государствам, которые, будучи уверены в том, что [право] исключительной торговли с Америкой сохранится, пока законы и власть британского парламента остаются без изменения, позволили себе всякие крайности, которые могла продиктовать их жадность или вызвать наша нужда: они подняли цены на свои товары, ввозимые в Америку, в два и три раза по сравнению с той ценой, по которой эти товары продавались до того, как им были предоставлены эти привилегии, и по сравнению с тем, что стоили бы такие товары лучшего качества, ввозимые нами из других стран; в то же время они дают нам значительно меньше за то, что мы ввозим в их страны, по сравнению с тем, что мы могли бы иметь в более удобных для нас портах. Упомянутые законы запрещают нам доставлять в какие-либо государства в поисках других покупателей избыток нашего табака, остающийся после удовлетворения потребности в нем Великобритании, так что мы вынуждены оставлять его британскому купцу по той цене, которую он соизволит назначить нам за переотправку на иностранные рынки, где он извлечет прибыль, продавая их так, чтобы получить их полную стоимость. Для того чтобы еще более возвысить идею парламентской справедливости и показать, с какой умеренностью парламент проявляет свою власть там, где сам не может ощутить и части ее бремени, мы берем на себя смелость упомянуть его величеству некоторые другие законы британского парламента, на основании которых нам могут запретить производить для собственного потребления предметы торговли, которые мы получаем, возделывая собственные земли собственным трудом. По закону, изданному в 5-й год правления его величества, короля Георга II, американскому подданному запрещается шить себе шляпу из меха, добытого им, возможно, на его родной земле. Это пример деспотизма, которому нельзя найти равного на протяжении самых деспотических веков истории Британии. По другому закону, изданному в 23-й год правления того же короля, нам запрещается обрабатывать черный металл, который мы добываем, и мы вынуждены оплачивать Великобритании помимо комиссионных и страховки фрахт на этот тяжелый и необходимый для любой отрасли сельского хозяйства товар, а также фрахт за его обратную доставку с целью поддержки не людей, а машин на острове Великобритания. В том же духе равного и справедливого законодательства следует рассматривать парламентский акт, изданный в 5-й год того же правления, по которому американские земли делаются подвластными требованиям британских кредиторов, в то время как на землях последних не лежит никакой ответственности за их долги; отсюда непременно вытекает один из следующих выводов: либо справедливость неодинакова в Америке и Англии, либо британский парламент обращает на нее здесь меньше внимания, чем там. Но мы указываем его величеству на несправедливость этих актов не с намерением объяснить причину их недействительности, а с целью показать, что опыт подтверждает правильность тех политических принципов, которые освобождают нас от юрисдикции британского парламента. Истинным основанием, по которому мы считаем эти акты недействительными, является то, что британский парламент не имеет права проявлять свою власть над нами.

Когда ход событий принуждает какой-нибудь народ порвать политическую связь, соединяющую его с другим народом, и занять наравне с остальными державами независимое положение, на которое ему дают право естественные и божеские законы, то должное уважение к мнению человечества обязывает его изложить причины, побуждающие его к отделению.

Мы считаем очевидными следующие истины: все люди сотворены равными, и все они одарены своим создателем <прирожденными и неотчуждаемыми>

очевидными

правами, к числу которых принадлежат жизнь, свобода и стремление к счастью. Для обеспечения этих прав учреждены среди людей правительства, заимствующие свою справедливую власть из согласия управляемых. Если же данная форма правительства становится гибельной для этой цели, то народ имеет право изменить или уничтожить ее и учредить новое правительство, основанное на таких принципах и с такой организацией власти, какие, по мнению этого народа, всего более могут способствовать его безопасности и счастью. Конечно, осторожность советует не менять правительств, существующих с давних пор, из-за маловажных или временных причин. И мы, действительно, видим на деле, что люди скорее готовы терпеть зло до последней возможности, чем восстановить свои права, отменив правительственные формы, к которым они привыкли. Но когда длинный ряд злоупотреблений и узурпации, <начатых в известный период и> неизменно преследующих одну и ту же цель, обнаруживает намерение предать этот народ во власть неограниченного деспотизма, то он не только имеет право, но и обязан свергнуть такое правительство и на будущее время вверить свою безопасность другой охране. Эти колонии также долго и терпеливо переносили разные притеснения, и только необходимость заставляет их теперь <перечеркнуть>

изменить

свою прежнюю форму правления. История нынешнего короля Великобритании полна <неослабных>

беспрестанных

несправедливостей и узурпаций, <среди которых не было ни одного факта, противоречившего общему направлению остальных, но> прямо клонившихся к тому, чтобы ввести неограниченную тиранию в этих штатах. В доказательство представляем на суд беспристрастному миру следующие факты, <в истинности которых мы клянемся верой, еще не запятнанной ложью>:

Он отказывался утверждать законы, в высшей степени полезные и необходимые для общего блага.

Он запрещал своим губернаторам проводить некоторые законы неотложной важности иначе как под условием, чтобы действие их было приостановлено до тех пор, пока он даст свое согласие; когда же действие их бывало приостановлено, он уже больше не обращал на них внимания.

Он соглашался проводить некоторые другие законы, важные для интересов обширных областей, только в том случае, если жители этих областей откажутся от права представительства в законодательном собрании, права, неоценимого для них и страшного только для тиранов.

Сочинения Локка, т. 2

{1}

Почему преследуют из-за различий в религиозных взглядах?

1. Из любви к человеку.

2. Из-за тенденции этих взглядов...

Хорошо понимая, что взгляды и вера людей зависят не от их собственной воли, но невольно подчиняются доказательствам, предложенным их уму, что {1} всемогущий бог создал ум свободным и выразил своим высшим желанием, чтобы он и впредь оставался свободным, для чего сделал его совершенно невосприимчивым к обузданию

; что все попытки воздействовать на ум мирскими наказаниями, или возложением тягот, или лишением гражданской правоспособности приводят лишь к приобретению привычки лицемерить и совершать нечестные поступки, что далеко от намерений святого творца нашей религии

{2}

, который, являясь господином духа и тела, предпочел, однако, распространять ее не принуждением над тем или другим, что было в его силах,

но распространять ее, воздействуя лишь на разум

; что нечестива презумпция законодательной власти и правителей, гражданских и церковных, которые, хотя они могут ошибаться, как простые люди, взяли на себя руководство верой других, выдавая свои собственные взгляды за единственно правильные и безошибочные, начали навязывать их другим, создали и поддерживали ложные религии в большей части мира во все времена; что заставлять человека вносить денежные суммы на распространение взглядов, которых он не разделяет и которые ему

ненавистны

,— грех и тирания; что даже заставлять [кого-либо] поддерживать того или иного проповедника собственных религиозных убеждений — значит лишать человека утешительной свободы помогать тому пастору, добродетели которого он хотел бы взять за образец и сила которого ему кажется наиболее убедительной и справедливой, а также лишать духовенство тех мирских вознаграждений, которые исходя из одобрения личного поведения являются дополнительным стимулом для серьезного и упорного труда с целью обучения человечества; что наши гражданские права не зависят от наших религиозных взглядов, так же как они не зависят от наших взглядов в области физики или геометрии, а поэтому объявлять гражданина недостойным общественного доверия, лишая его возможности занимать ответственное положение и получать за это вознаграждение, если он не исповедует или не признает то или иное религиозное учение,— значит несправедливо лишать его тех привилегий и преимуществ, на которые он, как и его другие сограждане, имеет естественное право; что это приводит также к искажению основ той самой религии, которую предполагали поддерживать, подкупая монополией на мирские почести и вознаграждение тех, кто внешне исповедует и признает ее; что хотя в действительности преступник тот, кто не противостоит такому соблазну, однако и того нельзя считать невиновным, кто кладет приманку на пути человека;

И хотя нам хорошо известно, что эта ассамблея, избранная народом исключительно в своих обычных целях законодательства, не имеет власти ограничивать акты последующих ассамблей, наделенных полномочиями, равными нашим, и что поэтому объявлять этот акт непреложным не имело бы законной силы, мы свободны все же заявить и заявляем, что отстаиваемые настоящим документом права — естественные права человека, и, если в будущем будет осуществлен какой-нибудь акт в отмену настоящего или для ограничения его действия, такой акт будет нарушением естественного права.