Проснувшись с первыми лучами солнца, Брэк еще раз с удивлением отметил, как разительно переменилось все вокруг.

Последние три дня путь его пролегал по приветливой, купающейся в буйной зелени речной дельте. Потом ей на смену пришел дикий край выветренных серых сланцев и разбросанных тут и там горных пиков, скрывавших вершины в заоблачной выси. Местность выглядела совершенно дикой. Казалось, здесь никогда не ступала нога человека. Меланхолическое настроение Брэка вполне соответствовало мрачному виду этих безлюдных мест.

Не прошло еще и месяца с того вечера в роще фиговых деревьев за стенами великого города, когда он, сам того не желая, простился с молодой темноволосой красавицей Реей.

Рея, королева Фриксоса…

Непривычно было ему, необразованному варвару из диких северных земель, думать о ней как о королеве. Брэк спас девушку от смерти в водах адской реки Фриксоса, вырвав из лап мятежников, свергших ее с престола. Потом не покладая рук варвар трудился для нее в великом городе — вначале в каменоломне, затем целых полгода в кузнице перековывая Великий Щит. Этот легендарный символ он передал Рее. Обладая им, она могла выйти к своим подданным, считавшим ее мертвой, и убедить их, что невредимой прошла страшное испытание в водах священной реки, обретя древний талисман, знак благосклонности богов… Так Рея получила возможность отвоевать свой трон и править собственным народом мудро и милосердно…

Оставив бесплодные попытки разбудить дремлющего отшельника, Брэк спрятал меч в ножны и, забросив их за спину, пешком отправился по серпантину горной дороги в том направлении, куда умчалась колесница, — до того как крик Элинор остановил Брэка, варвар ехал как раз в этом направлении.

Вскоре Брэк очутился на перекрестке дорог, который неторопливо пересекала крестьянская подвода, влекомая парой волов. Крестьянин-возница, поглядывая на огромного чужестранца с опаской и подозрительностью, объяснил, что сворачивающая направо дорога ведет к еще одной развилке и там находится большой постоялый двор.

— В последнее время на постоялом дворе не очень-то людно, — сказал крестьянин. — Торговцы с островов моря Чэм нынче не решаются вести свои караваны так далеко, как водили еще год назад. Дурные вести разносятся быстро.

— Что же за напасть терзает твою родину, фермер?

— Ничего такого, что следовало бы обсуждать с незнакомцем. Тому, кто излишне болтлив, злые духи могут причинить много неприятностей. Всего тебе хорошего.

Ночью Брэк спал плохо. Сны его были наполнены призрачными псами с разверстыми бездонными пастями, нефритовыми глазами, образом бородатого магианца с печатью ревности и гнева на лице.

Утро было немногим лучше. Отвратительная серая пелена затянула небо. Моросило. Вода капала с карнизов, собираясь в лужи во дворе. Позавтракав краюхой хлеба из отрубей и тарелкой каши, Брэк решил заняться поиском нового коня. Он заканчивал есть, когда дверь гостиницы отворилась. Закрыв собой квадрат затянутого мглой неба, в дверном проеме появился невысокий, плотного телосложения молодой человек с простоватым, но приятным лицом. Увидев варвара, незнакомец зашагал к нему.

Брэк нахмурился. Не был ли это один из лизоблюдов Нордики? Снаружи, в грязи раскисшего двора, Брэк увидел небольшого ослика и чудесного крепкого коня красно-бурой масти под искусно сделанным седлом с отделкой из серебряных украшений. На вислоухого была наброшена груботканая крестьянская холстина.

Вновь прибывший остановился перед Брэком, запустив большие пальцы рук за веревку, служившую ему поясом.

— Поскольку ты единственный здешний постоялец, полагаю, ты и есть тот иноземец, что напал на собаку Нордики.

Брэк решил, что остался жив лишь благодаря оплошности налетчиков, посчитавших его мертвым. После недолгих поисков он выудил свой меч из-под покрывавшего все вокруг слоя пепла. Последний взгляд на учиненное зверство (прислужники Нордики методично перебили всех крестьян, едва ли не сотню людей, не оставив ни единой живой души) — и Брэк, повернувшись к мертвым спиной, еле передвигая ноги, потащился во дворец.

Едва пройдя во двор, Брэк застыл на месте, лицо его исказил гнев. Отпечатки копыт на земле свидетельствовали, что подмога из замка выехала. Но почему же в таком случае воины не доехали до места битвы? Варвар сильно подозревал, что, воспользовавшись временным отсутствием Искандера и боясь встретиться лицом к лицу с войсками Нордики, солдаты попросту трусливо удрали в противоположном направлении.

Быстрым шагом миновав пустые комнаты, Брэк нашел Странна в аудиенц-зале в том же положении, как и оставил его недавно. Властитель указал на узкую амбразуру окна, где пристроился карлик.

— Шут видел дым над виноградником, — с придыханием выговорил Странн, — н-н-над виноградником, где работал мой сын…

Брэк мрачно кивнул:

По непонятной ему самому причине Брэк стал находить нечто забавное в том неприятном положении, в которое он попал. Трое тюремщиков волокли его лабиринтом коридора с отделанными камнем стенами. Они доставили варвара в высокий темный чертог, редкие окна которого были вместо стекол затянуты тончайшими пластинами нефрита.

В этом гулком помещении царил глубокий, изумрудный, подводный сумрак.

Брэка столкнули по трем низким ступеням. Он заметил несколько глобусов из золотой проволки, позолоченный потир и другие атрибуты оккультных наук, разбросанные по табуретам и низким скамьям. Его смех мгновенно смолк, сменившись изумлением. Он никогда не предполагал даже, что во всем мире существует столько разных книг, сколько было собрано в одной этой комнате. Самый массивный из стражей, толстомордый детина с кривым белесым шрамом через всю щеку, сказал:

— Держите его покрепче, а я пойду разбужу госпожу. Здоровяк пересек зал и скрылся за занавесом в другом его конце. Прозвонил колокольчик. И тут Брэка разобрал смех.

— Ну-ка прекрати, — потребовал один из оставшихся воинов. — Так ты разозлишь ее еще больше.

Пестрая лесистая местность была совершенно не похожа на скудный, нищий край, покинутый варваром три месяца назад. Тогда Брэка захватили в рабство. И он сумел освободить себя, победив демонов в заколдованном дворце принца Гамура…

Брэку не хотелось думать ни о мертвой женщине, ни о мертвом работорговце, ни о леопардах, ни о покрытом плесенью сокровище. Низкорослая лошадка Брэка шла легким шагом, согретая теплыми солнечными лучами, просачивающимися сквозь багровую листву.

Мягкий ветерок ласкал кожу. Какая-то блестящая птица на ветвях дерева наклонила голову и уставилась на всадника, огромного и могучего, одетого в набедренную повязку из шкуры льва.

Лошадь спускалась по едва заметной среди деревьев тропинке. В фигуре всадника была какая-то грубая грация, его длинная желтая коса подпрыгивала на спине в такт с движением лошади.

Чтобы получить эту маленькую послушную лошадку, варвару пришлось хорошо потрудиться. Лошадь оказалась очень подвижной, что пригодилось Брэку. После изгнания из диких земель севера, столкновения с демонами и других ужасных приключений, Брэк был вынужден в конце концов искать счастья в теплых краях Курдистана.

На закате спутники остановились для ночлега. Они оказались вместе не по своей воле — обстоятельства соединили их.

На лес быстро спустились сумерки. Путешественники устроились на поляне. Брэк с наслаждением уселся у костра, который разжег при помощи кремней. Их достала девушка из своего ветхого, в заплатах, дорожного мешка. Брэк не заметил его, когда они убегали от ведьминой яблони, но мешок, очевидно, был всегда при хозяйке: Брэк видел, что девушка им очень дорожит.

Варвар, забавляясь, смотрел, как девушка разложила перед собой кремни, железки, затем порылась в мешке и достала кожаный бурдючок с вином, завязанный узелок, в котором оказалась буханка заплесневелого хлеба; далее появились предметы одежды, дешевые украшения и несколько глиняных баночек с кожаными крышечками. Баночки были в розовых и алых пятнах, по цвету напоминавших губную помаду и пудру незнакомки.

«Какая размалеванная, — подумал Брэк, приятно растянувшись у огня. — Молода, но слишком потрепана жизнью».

Она была красива, с прекрасной фигурой. Варвару нравились ее раскованные манеры. Когда девушка наклонялась, из-за блузки выглядывала пышная грудь.

Утро было пасмурным. Шел дождь. Над лесом гремел гром, длинные голубые вспышки молнии пересекали небо. Ливень продолжался необычно долго, поэтому Брэк был вынужден сесть на корточки под дерево. Нахмурив густые брови, он смотрел на потоки воды. То и дело он поглядывал на Шану. Как и Брэку, ей уже до смерти надоели бесконечные жалобы отца Гектора.

Наконец ливень перешел в моросящий дождик. Спутники решили продолжить путешествие.

Гектор попросился ехать верхом на лошади Брэка. Варвар подсадил его рукой на лошадь грубее, чем нужно, и был доволен, что монах поморщился от боли.

Потом он повернулся к монаху спиной и пошел вниз по дороге. Его желтая коса раскачивалась из стороны в сторону.

Дождь то переставал, то снова моросил. Лес постепенно редел. Наступали ранние сумерки. Из-за туч, сквозь которые лишь изредка просвечивало спрятавшееся солнце, быстро темнело вокруг. Брэк остановился, подняв руку, весь превратившись в слух.

Брэк схватил грубый стол и отшвырнул его в сторону, чтобы добраться до Яна. Красивое лицо дровосека стало как-то странно искажаться. Темные глаза свирепо сверкали. Сквозь куртку Яна большой варвар видел стену во всех подробностях.

— Шана! Беги отсюда! — закричал Брэк, устремившись к Яну с протянутыми руками, чтобы вцепиться ему в горло.

Дровосек отступил, сделал какой-то магический жест в воздухе. Пелена ослепительного белого огня взметнулась перед Брэком, закрыв собой все, и оглушительный звон снова раздался в голове варвара.

Пламя, казалось, проникло в мозг Брэка и растопило его. Ноги варвара ослабели, он свалился на пол в судорогах, изо рта потекла слюна. Каждую клеточку тела пронизала боль.

Брэк оперся ладонями на дощатый пол и попытался подняться, но приступ тошноты и новой боли свалил его. Он с трудом приоткрыл глаза и обвел комнату затуманенным взглядом. Сквозь сапоги Яна был виден огонь в камине.

— Вставай, — приказал Брэк самому себе, стиснув зубы.

Он слышал, как стонет Гектор. Брэку удалось подняться на четвереньки, и он пополз, чтобы дотянуться до меча. Теперь он с ужасом осознал глубину вожделения Пома, заставившего колдуна обогнать их на своем скакуне — конь в небе не был сном, — и устроить им западню, приняв вид дровосека в домике.

Брэку казалось, что он ползет по бесконечной равнине, по наклонной плоскости. Каждое движение требовало невероятных усилий. Он вытянул дрожащую правую руку. Пальцы сомкнулись вокруг рукояти… и раздался крик невыносимой боли.

Меч был словно раскаленный. Брэк, рыча, отдернул руку. Магический огонь заколдовал меч. До него было невозможно дотронуться. Брэк лежал пораженный и беспомощный…

Послышался звук шагов. Колдун вернулся.