Да, прав был принц Датский: на свете действительно есть многое, что и не снилось мудрецам, зато снится оно писателям, поэтам, художникам. Наш экспериментальный спецвыпуск посвящен тому, что находится за гранью яви, в завораживающем, волшебном Зазеркалье мистического художественного воображения.
Дорогой читатель, Вы держите в руках необычный номер «Иностранной литературы»; все журнальные разделы подчинены в нем одной теме — Вы погрузитесь в мир «черной фантастики», сверхъестественных явлений и зловещих тайн, где порой властвует та сила, которая, как известно, «вечно хочет зла и вечно совершает благо». Этот почтенный, освященный многовековой традицией литературный жанр, восходящий к фольклору, средневековой мистической, новелле и готическому роману, как это ни парадоксально, достиг расцвета именно в нашем технологическом, насквозь рационалистическом столетии. На этих страницах Вы встретите немало громких, иногда неожиданных имен — оказывается, страшные сказки любят даже самые серьезные писатели. Возможно, рассказанные ими истории Вас не очень напугают.
Но все-таки послушайтесь нашего доброго совета;
НЕ ЧИТАЙТЕ ЭТУ КНИЖКУ НА НОЧЬ!
ЭРИКА ДЖОНГ
Ведьмы
От автора
Ибо книга эта — хоть и не приворожит навеки ваших любимых, не научит колдовать, не сделает невидимкой, не даст помела и крыльев — все же поведает о том, как меняют нашу жизнь мечты, как летаем мы с их помощью на тайный шабаш, как знакомимся там с богами и демонами...
Так кто же такие ведьмы? Еретики? Целительницы? Члены психоделической секты, познающие мир через наркотический транс? Почитательницы языческих богов?.. Или просто женщины, не побоявшиеся взлететь?
Мы не намерены преподать вам краткий курс колдовства, не станем описывать в подробностях ужасы инквизиции, не будем забивать головы читателей различными историческими теориями. Мы лишь попытаемся показать — в стихах и живописных полотнах, в прозе и графике* <*В американском издании книги использованы иллюстрации художника Джозефа А. Смита, одна из которых — на обложке номера> — как ведьма помогает нам познать глубины собственной души.
Есть у вас глубины души?
Ведьма
Она ваша старинная знакомая. Вон, глядите, манит к себе крючковатым пальцем. А в другой руке держит отравленное яблочко... Отовсюду слышен ее голос — из омута ночных кошмаров; из глубины старого шкафа, где слабо вздыхают мешочки с нафталином да пляшет по углам пыль; из-за стены, сквозь которую являлась она к вашей детской кроватке; из пряничного домика, испеченного ею из зелий по собственному рецепту... Она напоминает людям, что совсем близко, по соседству, существует иной мир, куда из нашего земного, реального мира ведут тысячи ходов, и наткнуться на них можно в самых немыслимых и неожиданных местах.
Ступите чуть в сторону — и нежданно-негаданно окажетесь в этом волшебном мире.
От Богини-матери до ведьмы
Немногие сознают, насколько наши представления о божестве ограниченны и предопределены мировосприятием эпохи патриархата. Мы заявляем, что Бог не имеет ни расы, ни пола; однако видим его непременно мужчиной и непременно белокожим. Попробуйте заикнуться о чернокожем Боге или тем паче Богине — слова ваши сочтут дерзкой, хотя и порядком надоевшей шуткой, всерьез их наверняка не примут. Мало кто знает, что концепция Бога-мужчины в истории человечества возникла сравнительно недавно и еще не ясно, есть ли это шаг вперед. Пять тысяч лет назад, в древней Вавилонии, наши предки поклонялись высшему божеству в образе Небесной Царицы; тысячелетний путь сквозь войны, тирании, геноцид, резню, ниспровержение идолов, сожжение книг, переиначивание мифов и легенд возвел наконец Бога-отца, Яхве (и Его сына — Иисуса), на трон, существующий в нашем сознании и воображении.
И все же они победили не вполне. В поверьях и снах, в идеалах, которые мы создаем, в вымыслах, которых страшимся, и поныне властвует Богиня-мать. Ее не изгнать, покуда мужчина (да и женщина) выходит из материнского чрева. Если и в самом деле грядет тот печальный день, когда детей будут «делать в пробирках», тогда, возможно, Богиня-мать и лишится своей власти, ибо власть эта основана на благоговении. Но до тех пор, пока люди помнят, что их родила женщина, мифы и легенды о Богине-матери будут питать поэзию, скульптуру, живопись и даже наши тайные верования.
Многое претерпела вавилонская Небесная Царица, прежде чем превратилась в сморщенную, согбенную старуху-ведьму. Но стоит проследить этот постепенный упадок — в нем явственна преемственность религиозных образов и понятий. Видно также, как густо и плотно оседают они в нашем подсознании. И наконец, видно, как утвердившаяся религия изгоняет (или по крайней мере прогоняет с глаз долой, в подполье) бытовавшие ранее представления о Создателе.
Наши знания о религиях, существовавших пять тысяч лет назад, в период, который школьные учителя любовно называют «колыбелью цивилизации» (весьма материнский образ, не правда ли?), грешат неизбежной фрагментарностью. Во-первых, недостаточны археологические данные. Главное же — все они собраны археологами-мужчинами, чей взгляд на мир зашоренно-патриархален; они, к примеру, считают монотеизм шагом вперед по сравнению с политеизмом и язычеством; весь их научный поиск сводится к подтверждению и оправданию постулатов тех священных книг, на которых зиждется их патриархальная цивилизация.
Мэри Дейли, теолог-феминистка, ярко и доказательно объяснила нам, что можно вовсе не быть католиком, чтобы проникнуться католическим мировосприятием. А Мерлин Стоун в своей великолепной книге «Когда Бог был женщиной» убедительно демонстрирует, что ветхозаветный миф о происхождении человечества, принятый и в иудаизме, и в христианстве, преподносится нам на каждом шагу на тысячи ладов, внедряется в наше сознание, будь мы даже воинствующими атеистами. Адам и Ева, Змей и яблоко, даже Карающий Ангел с мечом в руках — непременные образы нашей культуры: их встретишь и в картинной галерее, и в рекламной телепрограмме, и в изощренных журнальных комиксах, и в текстах расхожих шлягеров.