Роман новозеландского автора Ллойда Джонса (1955 г.), живущего в Веллингтоне. За эту книгу он получил Приз писателей Содружества (включает 53 страны), роман вошел в шорт-лист Букера в 2007 г.
Действие романа преимущественно происходит в 1991–1992 гг. на острове Бугенвилль (Папуа Новая Гвинея) во время гражданской войн
История мистера Уоттса, последнего белого парня в Бугенвиле. Он открывает школу и читает детям свой любимый роман — «Большие надежды» Чарльза Диккенса. Это помогает ему наладить связь с ними и помочь разобраться в собственных проблемах.
Это смешная книга. Она рассказывает о чем-то пугающе новом, а также о хорошо знакомом старом и о том, как эти двое сходятся в неравной и кровавой битве.
Это страшная книга. Она рассказывает о гражданской войне, о том, как легко чувствовать себя забытым и о том, как страшен мир большой, когда все, что ты видел — это мир маленький — твой остров.
Это хорошая книга. Она рассказывает о заклятых врагах, которые больше, чем враги, и о ненастоящем учителе, который больше, чем учитель.
Это плохая книга — потому что в ней все совсем как в жизни, и поэтому все очень безжалостно.
Это роман-воспитание, где рассказы о голубом цвете, птицах, рыбе и дьяволе перемежаются с «Большими надеждами» Диккенса, прочитанными, уничтоженными и восстановленными по кусочкам детьми острова.
Глава первая
Все называли его Пучеглазым. Даже тогда, когда я была тощим тринадцатилетним подростком, я думала, что он знал об этом прозвище, но не обращал внимания. Ему было интереснее смотреть на что-то вдали, чем обращать внимание на нас, босоногих ребятишек.
Он выглядел как человек, который видел, или пережил большие страдания и не может забыть об этом. У него была большая голова и большие глаза, выпученные сильнее, чем у кого-либо; казалось, будто им хотелось оторваться от его лица. Они напоминали кого-то, кто не может достаточно быстро выбраться из дома.
Пучеглазый носил один и тот же белый полотняный костюм каждый день. Во влажной жаре его брюки постоянно прилипали к костлявым коленям. Иногда он надевал клоунский нос. У него и так был большой нос. Ему не нужен был этот красный шарик. Мы не задумывались тогда, что он надевал красный нос в определенные дни, которые, видимо, что-то значили для него. Мы никогда не видели, чтобы он улыбался. И в те дни, когда он надевал клоунский нос, мы невольно отворачивались, так как никогда не видели большей печали.
Глава вторая
То, что я хочу рассказать, случилось, как мне кажется, из-за нашего незнания внешнего мира. Моя мать знала лишь то, что говорил последний священник в проповедях и разговорах. Она знала, когда нужно подавать еду, и названия нескольких далеких столиц. Она слышала, что люди побывали на Луне, но была не склонна верить подобным историям. Ей не нравилось хвастаться. Еще больше ей не нравилось думать, что ее могут уличить в чем-то или выставить глупой. Она никогда не покидала Бугенвилль. Помню, когда мне исполнилось восемь, я спросила, сколько ей лет. Она поспешно отвернулась, и первый раз в жизни я почувствовала, что смутила ее. В ответ она спросила: «Как ты думаешь, сколько мне лет?»
Когда мне было одиннадцать, мой отец улетел работать на шахте. До этого, тем не менее, его пригласили в класс посмотреть фильмы о стране, куда он собирался отправиться. Там были фильмы о том, как заваривать чай: сначала в чашку наливалось молоко, хотя, если вы хотели приготовить хлопья, молоко наливалось потом. Мама рассказывала, что из-за этого они с отцом поссорились как два петуха.
Иногда, когда я видела, что она грустит, я знала, что она вспомнит о той ссоре. Она отвлечется от того, что будет делать в тот момент и скажет: «Возможно, мне стоило бы заткнуться. Я была слишком сильной. Как ты думаешь?» Это был один из немногих случаев, когда ее действительно интересовало моё мнение, и, как и с вопросом о ее возрасте, я всегда знала, что сказать, чтобы ее развеселить.
