Джефф, прищурившись и держа наготове таблицу определения периодов, разглядывал фигуры, появлявшиеся из расщелины. Правда, на этот раз в таблице он не нуждался: стоило увидеть туники и штаны прибывших, как становилось ясно, что перед ним готы времен упадка Римской империи, вероятно, бегущие от нашествия Аттилы на земли, захваченные их предками несколько поколений назад.

— Приветствую вас, друзья, — медленно произнес он на латинском, протягивая руки ладонями вверх. На землю спускались сумерки, и четверо беженцев из Древнего мира настороженно оглядывались. Приемная, выстроенная вокруг расщелины, впервые разверзшейся пятнадцать лет назад в деловой части города, была обставлена с таким расчетом, чтобы свести к минимуму культурный шок: никаких признаков современных технологий или материалов.

Расщелины срабатывали исправно, но без всякой видимой логики и весьма хаотично: люди, бежавшие от монгольского нашествия, оказывались в Сиэтле, ацтеки — в Париже, римляне — в Оттаве, и тому подобное.

— Как вас зовут? — медленно выговорил Джефф, стараясь произносить слова как можно более четко.

Беженцы — бородатый мужчина, женщина с белокурыми, заплетенными в косы волосами и двое маленьких мальчиков — по-прежнему смотрели на него с подозрением. Мужчина повернулся к женщине и сказал что-то на диалекте готов, которого Джефф не понимал. Женщина кивнула, опустила глаза и прижала сыновей к себе.