Нас окружали горы. Небо затягивалось угрожающими серо-фиолетовыми тучами. Иногда в них сверкали молнии. Потом гремел гром.

Наверху горели погребальные костры. Там мои сёстры, амазонки из племени Уннийских воительниц, прощались с боевыми подругами. Мужчины жгли своих павших воинов. Им тоже пришлось не сладко. Не так давно нас разбили вампиры — те, которых считали выдумкой, легендой. Эти озлобленные твари, думаю, мстили нам. Ведь не так давно нам с моим наставником, представителем их расы, Шелестом, удалось побывать в тайном логове первенцев бога Линкарана. Город в синем лесу был скрыт от посторонних. Изолирован от обычных смертных. Их первый правитель постарался и закрыл своих потомков, оградив невидимой Гранью. Мы сбежали, отвергнув их гостеприимство, а они разозлились, и смогли прорваться, чтобы прикончить нас. В сражении умер мой… мой друг. Его звали Тай. Хотя нет. Он не умер. Я верю, что он жив! Верю! А пока верю, значит всё возможно!

«Ты зря мучишь себя. Отпусти его!» — устало уговаривал меня Руи, тот самый правитель первенцев, сердце которого сейчас болталось на верёвочке, в качестве украшения на моей груди. Точнее оно было заключено в кристалле, вместе с его душой. И этот мудрый советчик сейчас пытался посеять во мне крупицу горя. А я отчаянно не хотела сдаваться. Посылала его во мрак, к бесам, и науськивала оборотня, мчащегося впереди, искать Тайрелла из Карры, доброго советника, хорошего друга.

Мы бежали и бежали. Долго, давно. Не останавливаясь. Не чувствуя усталости. Не обращая внимания на раны. Деревья, скалы, кустарники, валуны — мелькали где-то сбоку, а мы видели лишь петляющую под ногами тропу, по которой неслись сломя голову.

Волк чётко знал, куда идёт. Он двигался быстро, увлекаясь поиском друга. И это давало мне надежду увидеть Тая живым.

Меня гладили по голове и целовали в макушку. Сначала я подумала, будто Вей так развлекается, приводя в исполнение угрозы по поводу обязанностей дедушки. Но, когда открыла глаза — ахнула. Это Тай ласкал меня.

— Тай! Мой Тай! — приговаривала я, целуя любимые шею, уши, нос, губы.

— Ты меня задушишь! — сдавленно промычал он. Но только я отодвинулась, как его придавил Тень, вознамерившись окончательно добить своим проявлением радости. Воскрешенный слабо отбивался, наверное, не хватало сил — пациент чувствовал слабость, хоть тело его уже и исцелилось. Остались только синяки в местах, где раньше были серьёзные раны.

Краем глаза, я заметила, что в пещере снова тихо и пусто. Будто дракона и не было, будто Вей не приходил. Вчерашнее знакомство и разговор с дедом я бы списала на расшалившуюся фантазию. Но живой Тай — доказательство того, что всё произошло наяву.

Я села, любуясь подарком Мхареши и чудного ветродува. Тай тоже смотрел на меня и улыбался, умастившись полусидя на камнях, которые за ночь согрелись от дыхания дракона. Я провела пальцами рядом с раной на его груди. Сейчас она почти полностью затянулась и больше походила на росчерк тонким ножом, трёхдневной давности, а не здоровенную дырку, в которой ещё вчера проглядывались кости и другие органы. Тай скосил глаза на эту смешную царапину, поймал мою руку, притянул к себе и очень удивился тому, что я не только не сопротивляюсь, а с удовольствием обнимаю его.