«Гляжу [на малого внука], радуюсь. Порой вспоминаю детство свое, безотцовское… Может быть, лишь теперь понимаю, что ни разу в жизни я не произнес слово «папа».
Внуку Мите не было еще и года. Мы с ним домоседовали, занимаясь делами обычными: ползаньем, попытками хождения с «бегунками», горшком, нехитрыми играми: «Полетели-полетели, на головку сели…» да «Козой», которая «забодает, забодает, забодает». К обоюдному удовольствию.
Зашла соседка, о чем-то спросила, а уходя, сказала, сочувствуя моим трудам: «Ну, скоро папа придет…»
Митя встрепенулся и замер, стал глядеть на входную дверь. Глаза — как плошки. Поглядел-подглядел, понял: нет папы.
Продолжилось прежнее: ползанье со звучным хлопаньем ладошек по полу, попытки ходить, на цыпочках, словно танец, заботы и развлеченья. Малыш не скучал, не хныкал, «агукал», беззубо смеялся — все было нормально.
Но время от времени он стал глядеть на входную дверь. Глядел напряженно, внимательно, с явным ожиданьем. Глаза становились круглыми.
